– Ведьма! Ведьма! – закричали поблизости.
Теперь уже все видели ее – маленькая рыжеволосая женщина, сидящая верхом на огромном волке, остановилась на вытянутой площадке под скалистым обрывом. Снизу по очень крутому склону к площадке поднимались невысокие, тонкие сосенки, пушистые зеленые метелки их верхних веток доставали как раз до площадки, и со стороны казалось, что волк ступает лапами прямо по верхушкам сосен, как будто это не мощный, тяжелый зверь, а невесомый дух, морок, наваждение.
Гомон и движение в дружине утихли. Потрясенные люди не сводили глаз с этой пары, с этих двух существ, таких разных, но казавшихся частями одного целого. Волк-великан с седоватой шерстью на широкой груди, с ярко горящими зелеными глазами, и маленькая ведьма у него на спине, ростом с двенадцатилетнюю девочку, но сильная, как гора, внушали трепетный ужас. Сам дух Медного леса вышел навстречу людям из-под каменных и моховых покровов гор, и появление его казалось знаком скорее гибели, чем спасения.
– Час твоей битвы не пришел, Бергвид сын Стюрмира! – крикнула Дагейда. Ее голос, дикий и резкий, врывался в души холодным ветром; верхушки сосен внизу дрожали, точно деревья хотели куда-то бежать, эта дрожь быстро передавалась земле, а от нее людям. – Час твоей битвы впереди! Не спорь с судьбой! Если хочешь остаться в живых – следуй за мной! Я укажу тебе безопасный путь! Следуй за мной!
Она взмахнула рукой. Жадный широким прыжком перелетел к самому краю каменистой площадки и бросился, казалось, в самую непроходимую гущу острых выступов и путаных зарослей. Рыжие волосы Дагейды бились на ветру, как тусклое пламя.
– Вперед! – хрипло выдохнул Бергвид и взмахнул рукой, посылая своих людей в ту же сторону.
Удача не обманула его и на этот раз: дух Медного леса пришел к нему на помощь. Войско снова двинулось вперед: там, за перевалом, их ждал Вильбранд хёвдинг, но другого пути из этой долины не было. Люди и лошади не пройдут по почти отвесному, густо заросшему склону, где проходит волк, скакун ведьмы. Но теперь их вела Дагейда, и Бергвид ехал впереди, уверенный, что останется невредим.
Пока человеческие ноги одолевали путь к перевалу, Жадный с Дагейдой на спине взобрался на самую вершину горы. Там Дагейда соскочила на землю и проворно взобралась на валун, чтобы быть еще, еще выше! Карабкаясь по камням, она, в своей косматой волчьей накидке, напоминала маленького зверька неизвестной породы, ее бледное личико выражало решимость, большие желтые глаза сверкали упоением и азартом. Она приготовилась к битве, в которой собиралась победить!
Встав на самом верхнем валуне во весь рост, Дагейда огляделась. С голой каменистой вершины открывался широкий вид во все стороны, горы вокруг казались застывшими волнами, покрытыми лохматой зеленой шерстью хвойных деревьев, а копошащиеся далеко внизу люди выглядели горсточками муравьев. Ни Бергвида, ни Вигмара, ни Вильбранда хёвдинга нельзя было из такой дали отличить от последнего тощего пастуха – всякая человеческая доблесть и знатность терялись рядом с простором и мощью Медного леса. Здесь властвовали горы, и с каждой из них Дагейда состояла в кровном родстве. И здесь, в кругу своей исполинской семьи, маленькая ведьма в полной мере ощущала всю свою огромную мощь. Она повелевала этим дремучим и каменным миром, и ветер вершин наполнял радостью ее холодное сердце. Стоя на этой вершине, она словно бы пускала корень, пронзающий насквозь глубины горы, и черпала силы из всех источников, из самих основ Медного леса.
Дочь Свальнира вытащила из-за пазухи клочок туманных волос великана Токкена, из ножен на поясе вынула маленький острый нож, похожий на зуб. Человеческая кровь матери позволяла Дагейде не бояться острого железа, которое приводит в содрогание любую нечисть. Держа в левой руке прядь тумана, правой она осторожно провела по запястью острием ножа, потом бросила нож на землю и ладонью поймала тонкую струйку голубоватой, полупрозрачной крови. Каждая капля крови казалась живой и поблескивала легким перламутровым отсветом.
Когда в ладони набралось достаточно, Дагейда плеснула своей кровью на прядь тумана, и та мгновенно, жадно поглотила ее, не уронив ни капли. Внутри туманного облачка капли ведьминой крови тут же засветились голубовато-сизым светом. Деловито лизнув порез на запястье, который тут же закрылся, Дагейда взяла прядь тумана обеими руками, подняла перед собой и запела: