— Валь? — чуть не плача, воззвала Тильдинна. — Здесь… здесь очень неудобно выходить! Как ж ты перенесешь меня на берег? Я боюсь, что мы упадем!
— Я не смогу тебя перенести, Тиль, — сказал Вальерд. — Тебе придется идти самой.
Он едва удержался от того, чтобы добавить: «Это приключение, Тиль».
— Есть еще одна проблема, — сказал он вместо этого. — Здесь не к чему привязать тюляк. Я боюсь, что они уплывут, если мы оставим их просто так. Может быть, мне удастся заклинить лодку между камнями, но…
— Ой! — перебила его Тильдинна. — Костер! Смотри — вон там!
Из щели в скале к северу от того места, где они пристали, тянулся выразительный дымок. Это решило дело.
Сняв башмаки и закатав штаны, Вальерд перебрался на берег — где по скользким валунам, где между ними — и притащил оттуда несколько больших камней. Ему пришлось повторить путь несколько раз, чтобы как следует придавить поводья упряжки тюленей. Затем он помог Тильдинне перейти на сушу, и они даже ни разу не оступились. Оставив жену на берегу сушить ножки и обуваться, Валь вернулся к лодке и героическим усилием задвинул ее между больших валунов — так, чтобы тюляки не смогли сбежать.
Обнаружив, что их оставили в незнакомом месте без долгожданной еды, морские собаки принялись возмущенно повизгивать. Вальерду даже стало их жаль, но нужно было решать собственные проблемы.
— Мы что-нибудь придумаем, — пообещал он тюлякам на прощание.
Собаки проводили его грустным тявканьем и принялись искать что-нибудь съедобное в окрестностях, насколько позволяла длина ремней.
Обувшись, Брайзен-Фаулены поспешили к тому месту, где Тильдинна рассмотрела струйку дыма. Оба совершенно окоченели. Ноги после ледяной воды жгло словно огнем. По сторонам ни Вальерд, ни Тильдинна не смотрели. Они карабкались по скалам с похвальной целеустремленностью и вскоре оказались перед расселиной. Ход вглубь загораживал неуклюжий щит, сплетенный из веток. Супруги Брайзен-Фаулен не стали задаваться вопросом, хотят ли их видеть хозяева. Они натерпелись достаточно, чтобы отбросить условности. Возможно, в этом и состоит смысл приключений?
— Эй, кто тут есть? — воззвал Вальерд, отодвигая в сторону плетеную дверь.
Не дожидаясь ответа, они вошли внутрь.
— Ты куда лезешь? Жизнью, что ли, не дорожишь?
Сердитый окрик остановил полного лысоватого южанина, который готовился ступить на трап шхуны. Из кокпита невзрачного суденышка появился капитан Бван Атен. Губы у капитана были замаслены, по рукам стекал жир — его явно оторвали от трапезы.
— Извините, — без особого стеснения и даже с некоторым высокомерием сказал нарушитель. — Я просто хотел спросить…
— Спросить! — Капитан Атен выкатил глаза. — Помоги мне Небо! Он хотел спросить!
— И что тут такого?
Представительный южанин явно не понимал, в чем дело. На пирсе слушали разговор главы семейства с моряком его дородная супруга и трое детей.
— Отдыхающие, — сплюнул Бван Атен. Слово у него прозвучало как ругательство. — Себя не жалко, детей бы своих пожалел!
— Да объясни ты толком! — не выдержал южанин.
Он никак не мог взять в толк, отчего малопочтенного вида моряк, вместо того чтобы заискивать перед богатым соотечественником, ведет себя вызывающе.
Капитан Атен вздохнул и вытер жирные руки о засаленные штаны.
— Ты читать умеешь? — раздраженно спросил он.
Смуглое лицо его собеседника слегка порозовело.
— Сударь! — возмущенно выдохнул толстяк. — Я старший письмописец в имперском управлении по делам овцеводства…
— Верю, умеешь, — перебил его Бван Атен. — Так отчего ж не читаешь?
Он ткнул корявым пальцем в табличку на веревке, натянутой поперек сходней.
— Да я не видел, что тут написано… — смущенно пробормотал чиновник.
— На двух языках ведь писал! — сокрушенно воздел руки капитан Атен. — Отдельно для южных дураков, отдельно для северных. И даже для неграмотных рисунок начертил! Нет, мало им… Читай теперь! Вслух читай!
Ошалевший письмописец покорился требованию.
— «Проклято, — прочитал он упавшим голосом. — Не входить».
— А нарисовано что? — продолжал добиваться Бван Атен. — Что, я тебя спрашиваю?!
— Рисунок какой-то, — неуверенно сказал толстяк.
Капитан Атен зарычал не хуже великолепного Мбо Ун Бхе.