Хунд удивился, хотя на его бледном вытянутом лице ничего не отразилось.
— Но ведь здесь не действует магия, — напомнил он.
— Здесь, — уронил Бенга. — И сегодня. Но завтра — день, когда магия приходит на острова.
Молодой маг раздосадованно кашлянул. Разумеется, он знал о празднике смены сезонов на архипелаге. Но тюрьма на континенте, перевозка в трюме и шок последних суток напрочь отбили ему внутренний календарь.
— Хорошо, — пожал плечами он. — Я не буду злоумышлять против тебя, Змей. Я согласен скрепить наш договор клятвой. Завтра, как только магия вернется…
— Сейчас, — веско сказал южанин. — Немедля. Дать обет боевых уз можно в технике отложенного заклятия. Ты с ней знаком?
— А… нет, — признался Хунд. — Только слышал о такой. Но ладно, я согласен. А можно задать тебе один вопрос?
— Попробуй, — отозвался Бенга.
Кожа его странным образом потемнела от холода, и жилистый, малорослый южанин стал походить на статую из дерева. Эдакая кормовая фигура, противовес носовой.
— Где ты прятал нож? — слегка запнувшись, спросил Руде Хунд. — Охранники обыскали нас на выходе и ничего у тебя не нашли.
— Это несложный прием, мальчик, — вздохнул старик. — Я прятал нож в камнях на вершине Столовой горы.
— А! — вымолвил Хунд. — Вот как. Что же… спасибо за урок.
— Не стоит благодарности, — буркнул Бенга. — А куда это ты правишь?
— На остров, — недоуменно ответил северянин. — На центральный.
— Ты заказал нам виллу или апартаменты в Бедельти? — ядовито осведомился старик. — Желаешь не пропустить карнавальное шествие? Подумай хорошенько, Пес, как встретят на Золотом острове двух закованных в цепи каторжан! А пока будешь думать, поворачивай к Монастырскому.
Это направление тюляки знали хорошо. Метания бестолкового дня наконец-то заканчивались. Если бы морские собаки умели вздыхать с облегчением, они бы вздохнули. Если бы умели вилять хвостами, как сухопутные, — завиляли бы. А так они просто дружно устремились вперед.
— Благодарю вас, сударь, — улыбнулась Трина. — Это была чудесная прогулка.
— О да! — пылко подтвердил король. — Чудесная! Спасибо вам, сударыня.
— Мне пора, — сказала девушка. — Прошу вас, Орвель, не провожайте меня. Я гощу у простых людей, вы можете их смутить.
— Хорошо, — вздохнул король. — Я понимаю. Хотя сегодня еще ничего, а вот завтра я могу их и вовсе напугать…
— Чем же это? — удивилась Трина, но, заметив, что Орвель помрачнел, быстро добавила: — Не говорите, не надо. Оставим эту тему.
— Уж лучше я скажу сегодня, чем испугаю вас завтра, — грустно сказал Орвель дор Тарсинг. — Под действием магического поля я превращусь в довольно неприятного зверя. Это причина, по которой мои предки перебрались сюда, на архипелаг.
— Не огорчайтесь, — девушка кончиками пальцев коснулась руки короля. — Ведь это ненадолго.
— Да, верно, — слабо улыбнулся Орвель. От ее прикосновения у него сильнее забилось сердце. — Когда магическое поле исчезнет, я вернусь в свой истинный облик. Главное, чтобы вы… милая Трина, ведь вы не покинете острова сразу после праздника? Вы останетесь погостить еще? Я…
— Вы немного торопитесь, сударь, — рассмеялась девушка, и на щеках ее заиграли ямочки, а выбившаяся из прически прядь каштановых волос упала на лоб. — До завтра!
— До завтра, — прошептал Орвель, глядя ей вслед.
Узкий ход уводил куда-то в глубь скалы. Едко пахло дымом. Воняло рыбой. Два запаха словно соревновались, который из них отвратительнее. У Вальерда защипало в носу, и он оглушительно чихнул. Вслед за ним расчихалась Тильдинна. Но зато здесь было ощутимо теплее, чем снаружи, — и уставшие, продрогшие путешественники продолжали идти вперед.
Под ногами что-то хрустело. Через десяток шагов стены почти сомкнулись, оставив щель, через которую пришлось протискиваться. Вальерду это удалось с большим трудом. Будь на его месте мужчина помассивнее, он бы застрял. По мере удаления от входа в каменном коридоре становилось все темнее. Через некоторое время стены разошлись, открывая доступ в пещеру, терявшуюся во мраке.
Глаза путешественников никак не хотели привыкать к темноте. Брайзен-Фаулены топтались на месте, не решаясь углубиться в пещеру.
— Эй, есть тут кто-нибудь живой? — позвал Вальерд.
Получилось заунывно и хрипло. Он откашлялся.