— Она самая, — поморщился Крандж.
— Значит, сорок шесть вместе с ним? — переспросил начальник порта.
Капитан кивнул.
— А на берег сошло сорок семь человек, — констатировал Геберт. — Откуда-то взялся еще один.
— Не может быть, — убежденно сказал капитан. — Вы ошиблись, сударь Геберт.
— Ну уж нет! — возмутился начальник порта. — Это вы ошиблись, капитан.
— М-да, история… — капитан Крандж почесал в затылке. — Послушайте, Гайс, да какая разница, добавился кто-то или не добавился? Главное, что никто не пропал. А если что не так, сударь королевский почтальон разберется. У нас с вами других дел хватает.
— Хм… — с сомнением протянул Геберт. — Насчет других дел вы, пожалуй, правы.
Капитану «Гордости Севера» и начальнику порта еще предстояло дождаться, пока закончится разгрузка, и только потом можно будет отправиться в портовый кабачок «Надежный якорь» и пропустить по стопочке-другой виноградной водки.
Орвель дор Тарсинг крутил королевский перстень без камня на безымянном пальце правой руки. Проворот влево — остановка — проворот вправо — остановка — проворот влево… На лице его застыла протокольная улыбка номер три, нейтрально-благожелательная. Прошло всего сорок минут с начала встречи, а у него уже сводило скулы от улыбки, будь она неладна.
— Блистательная сударыня военный советник, великолепный сударь военный советник, прошу каждого из вас вернуться на шаг назад, ибо мне представляется, что в настоящий момент переговоры зайти в тупик, — сказал Орвель нейтрально-благожелательным тоном.
Писцы прилежно заскрипели перьями, записывая его фразу.
Зевающая жаба, толстенькая, с лоснящейся спинкой, неподвижно сидящая на столе перед королем, в очередной раз зевнула. Орвелю показалось, что жаба зевнула особенно смачно, с оттяжечкой, и он позавидовал безмозглой твари. Он бы сейчас тоже зевнул, но приходилось сдерживаться. Жаба, понимаешь, на дипломатической встрече высоких договаривающихся сторон зевать может, а король — нет.
Еще бы! Зевающая жаба — эндемик архипелага Трех ветров, а он, Орвель дор Тарсинг, обычный себе отпрыск золотой фамилии… хотя, если вдуматься, он тоже в некотором роде эндемик. Останься Тарсинги на континенте — вымерли бы напрочь. Как жабы… Тьфу ты! Дались ему эти жабы! Экая чушь от скуки в голову лезет, прости Небо.
— Я согласна, — ледяным тоном произнесла блистательная Хедвига дор Зеельмайн.
— Не возражаю, — прорычал великолепный Мбо Ун Бхе.
Жаба перед королем зевнула снова. Одновременно с ней зевнули все жабы в зале переговоров, а также все жабы во дворце, все жабы на острове, все жабы на архипелаге…
Акулий клык! Орвель встряхнулся. Не хватало еще заснуть на переговорах! Так бы и спал с нейтрально-благожелательной миной. Через десяток жабьих зевков еще и захрапел бы… тоже нейтрально-благожелательно. Король дор Тарсинг выпрямил спину, постаравшись сделать это незаметно, и протокольно откашлялся.
— Таким образом, мы остановились на следующей позиции. Юг утверждает, что двухмачтовое судно южной приписки, направляясь в родные территориальные воды, случайно оказалось близ северного берега. Все без исключения, что было обнаружено на шхуне, составляет собственность Юга и должно быть немедленно возвращено. Север же утверждает, что капитан шхуны намеренно направил ее к северному берегу, и, таким образом, после кончины шкипера имущество его отошло Ледяной Короне. Однако Север согласился передать родственникам останки покойного, а также позволить им осмотреть обломки судна…
Писцы монотонно скрипели перьями. Военные советники Севера и Юга, разделенные столом, вперились один в другого яростными, ненавидящими взглядами, один взгляд обжигал, другой замораживал, кипела лава, струился леденящий холод…
Зевали жабы.
— Прошу вас высказаться, великолепный Мбо Ун Бхе, — предложил Орвель.
Военный советник Юга издал сдержанное горловое рычание, точно по протоколу.
Все в целом напоминало какую-то бесконечно нудную игру — с записями ходов, переигровками и предсказуемым результатом в виде позиционной ничьей.
Орвель дор Тарсинг перестал крутить королевский перстень на пальце и принялся вместо этого полировать указательным пальцем левой руки лунку на месте отсутствующего камня. Как бы ни было ему сейчас скучно, он выполняет благое и важное дело. Самая, пожалуй, важная функция архипелага Трех ветров как нейтральной территории, где не действует магия, — именно здесь проходят встречи военных и дипломатов двух противоборствующих империй. А король Тарсинг — свидетель и арбитр.