Ошарашенные, прижавшись друг к дружке, мы сидели на большом валуне. Шон был бледнее зимней дохлой лягушки. Только россыпь мелких рыжих веснушек поверх белой до синевы кожи. Зрачки сужены. А на губах, в которые я пыталась впихнуть горлышко фляги со сладкой тайрой, дурацкая счастливая улыбка. Ага, как же, опыт гения удался! Только вот сейчас этого гения самого срочно откачивать надо, чтоб копыта ненароком не отбросил.
– Шон, пей! Как придешь в себя, поговорим обо всем и сравним записи!
Вдохновленный перспективой увидеть что-то новое, Шон присосался к фляге. Мы молчали. Говорить не то что б не хотелось… после того, что мы видели, это казалось просто невозможным. Слов для описания не было. Просто не существовало в природе.
Я притянула к себе Ардена, глаза которого подозрительно блестели. Ну конечно, он же был тут и сейчас снова провалился в тот день. Поцеловала в лоб, потом в безупречный нос, на котором отроду веснушек не водилось, а потом приникла к губам, заставляя выплыть из воспоминаний десятилетней давности и вернуться ко мне – любящей, желающей, ждущей. Легонько укусила за нижнюю губу, потом заставила приоткрыть рот, делая поцелуй глубже, интимней… и он ответил, обнял меня, прижал к себе. Через пару минут, когда мы разорвали поцелуй, изумрудные глаза сияли – Ар вернулся.
Посмотрела на Шона – тот копался в нашей сумке, доставая нарезанный хлеб в придачу к куску мяса, который уже торчал у него изо рта.
– А меня поцелуешь? – улыбнулся Ти.
Ар усмехнулся, помогая мне перебраться на колени к Тиану. А потом подсел к Шону и засунул в сумку руку по локоть… похоже, тоже проголодался.
– Бель моя… – Сапфировые глаза приблизились, заслоняя собой весь мир.
Пока он не поцеловал меня, я даже не понимала, насколько мне это нужно. Чтобы, как и Ару, вернуться в здесь и сейчас, почувствовать солнце на коже и ветер в волосах, снова ощутить вкус и радость жизни.
Но вот что интересно – как два таких похожих блондина умудряются настолько по-разному целоваться? Улыбнулась – если думаю о таком, значит, все в порядке. Встретилась глазами с Аром. Тот, поймав мой взгляд, немедленно сунул мне в руки здоровенный бутерброд и флягу с теплой тайрой. А потом еще добавил кисточку винограда из той корзины, что вчера презентовал нам Шаорран.
Перед тем, как покинуть поле битвы, мы слились. На том самом месте, где сражался мой отец. Почему-то это казалось правильным – как благословение, после которого эта истоптанная, напитанная кровью земля сможет вздохнуть и забыть…
Сидя в нашей гостиной, мы по третьему разу просматривали и сравнивали записи с наших кристаллов. Почему-то такое воспроизведение казалось менее настоящим, более нереальным, чем те картины, что мы видели в горах. И хорошо, что так… Слишком уж это больно – видеть снова живым того, кого ты любил и потерял навек.
Оказалось, мы все наблюдали одно и то же – отец бился, убил огромного орка… и перед самой драконьей атакой пропал вместе с ним. Непонятно куда и неизвестно как.
– Я подумал, – начал Шон, – вот на записи Ара мелькнул радужный край…
Мы переглянулись. Никто, кроме тер Дейла, никаких аномалий не заметил.
– …так это очень похоже на то, что бывает при телепортации, – закончил свою мысль маг.
– Орк был почти мертв или мертв, – начала я медленно. – А что было бы, если б на месте орка был кто-то из нас, с амулетом на шее вроде того, что мы носим сейчас?
– Бель! Ты – гений! – карие глаза Шона блеснули. – Я понял, о чем ты говоришь. Что у орка мог быть подобный артефакт, который должен был его спасти, перенеся в безопасное место.
– А отец почему исчез?
– Потому что они были рядом, вплотную. Практически упали друг на друга! Кстати, с нашими амулетами такая бы штука не прошла – я специально встроил контур безопасности, чтоб не приволочь к нам в спальню чего лишнего…