- А он-то зачем? – скорее сам себя, чем окружающих, спросил я.
- Так от скуки небось, Никитушка, - подала голос бабка. – Он же, когда руки занять нечем, вечно выдумывает всякое.
- Отец Онуфрий – он ведь как читает: спокойно, размеренно, тишина у него на службах, ибо не слышно ж ничего.
Я кивнул, вспоминая тихий, сонный голос помощника настоятеля. Таким голосом только колыбельные петь.
- Народ слушает, стрельцы, все слушают. Отец Алексий по дряхлости лет на скамеечке в углу присел и дремлет. И тут я глядь – Филька Груздев, как на грех, прямо к нему чешет. Остановился, руки в боки, смотрит эдак любопытственно. А потом как заорёт на весь храм: «Да ведь это ж отец Алексий! Прямиком из могилки воскрес!». Ну вот сам подумай, Никита Иваныч, как я этому вертопраху мог в ухо не дать?!
- Дали? – уточнил я.
- Дал, не сдержался. Грешен я, но за то помолюсь на сон, Господь милостив. В ухо я ему зарядил, заткнулся аспид, к стенке отлетевши, а токмо панику посеял ужо. Народ как из храма ломанулся – кого-то там же и затоптали, лекарей звать пришлось. А Митька твой отца Алексия за шиворот схватил да как даст ему щелбан промеж глаз! Дескать, щас посмотрим, живой ты али мёртвый. Вроде как храбрость великую почуял, будто бы во храме Божием с бесами сражается. От щелбана того тебе или вот мне, к примеру, одна обида была бы разве что, но отец Алексий-то! Он ведь при жизни ещё немощен был, а уж по воскрешении и вовсе на ветру колышется – так без чувств и повалился. Ну тут уж ребята мои не стерпели. Навалились всем миром да повязали супостата, ибо мыслимое ли дело – святого человека щелбаном промеж глаз одаривать? Ну и Груздева, знамо дело, за паникёрство.
- А Груздев где?
- В храме застался. Учат его уму-разуму ребята мои, что негоже на старика Божьего глотку драть.
А, стало быть, у Филимона Митрофановича сегодня тоже весёлый вечер… Мы с бабкой злорадно хмыкнули.
- Так, а после вы решили доставить нашего младшего сотрудника в отделение. Спасибо, я это ценю. Скажите своим, что он получит фронт работ по дому и ещё пару дней со двора не выйдет.
- А как вы это проверите? Утечёт ведь.
- Ну, Кондрат Львович, ты меня совсем уж недооцениваешь, - улыбнулась Яга, демонстрируя кривой клык. – Как токмо со двора шаг сделает – мигом в полено обернётся, оно ж просто всё. Тут, кстати, участковый меня днём спрашивал, не держу ль я на тебя обиду, что ты мне тайно в город и из города шастать не дозволяешь.
- Эвона как, - покивал святой отец. – Ну и как, не держите?
- Да Господь с тобой, Кондрат Львович!
- Благодарствуем, матушка. А токмо, Никита Иваныч, ты уж не бросай следствие, ибо зело странно сие. Первый случай ведь так близко от нас – и сразу отец Алексий! Что мне с ним делать теперь – ума не приложу. Он ведь искренне считает, что был в пилигримке. А ежели скажу я ему, что он осьмнадцать годов в земле лежал – а ну так обратно умрёт он удара сердечного? Грех на мне будет.
- Ну… тогда придерживайтесь версии с возвращением. Я так понимаю, те, кто его знал, будут молчать?
- Будут. На том мы договорились, люди надёжные. Разве что Груздев…
- Груздева я бы вообще в поруб на пару дней отправил, пусть посидит в холодке, подумает. В каждом деле ведь нам от него покоя нет! Да, кстати, стрельцы на службу заступили?
- Истинно, - кивнул отец Кондрат. – Особливо бдят за воротами. Вечерю им выдадут, а там пущай дежурят, своих я предупредил. Стрельцы твои – люди мирские, нам с ними делить нечего.
- Караул у дома Груздева мы тоже поставили. Думаю, прорвёмся, одним делом меньше станет. Бояре ведь с этими заборами самого государя на уши подняли…
- Бог тебе в помощь, Никита Иваныч. А токмо пойду я дела править. Митьку своего накажи примерно, дабы неповадно было руки распускать.
- Накажу, не сомневайтесь. Он у нас со своей самодеятельностью уже в печёнках сидит.
Расстались мы на самой дружеской ноте. Я видел в окно, как святой отец пересёк наш двор, благословил сунувшихся к нему стрельцов и вышел за ворота. Я закрыл блокнот с заметками и тяжело вздохнул.
- Не горюй, Никитушка, прорвёмся, - бабка обняла меня за плечи. – Но ведь нудное какое дело, согласись. Уж лучше б убили кого, честное слово.
- Для баланса, что ли? – кисло скривился я. – Нет уж, пусть лучше так, иначе мы вообще погрязнем. Одни умирают, другие воскресают… хватит!
- Шёл бы ты, участковый, в баню, - посоветовала бабка. – А то на тебя смотреть больно.
- Уже иду, бабуль.
Она выдала мне с собой чистую одежду и полотенце, и я вышел во двор. Заходящее солнце освещало город розово-оранжевыми лучами. Скоро зацветёт черёмуха. Скоро этих пьянящих ароматов станет больше в разы. Сердце моё переполняла тёплая любовь к окружающему меня миру.
По моим ощущениям, я провёл в бане часа полтора. Когда я, чувствуя невероятную лёгкость во всём теле, вышел, на улице уже стемнело. Стрельцы зажгли фонари по периметру двора. На фонари в нашем квартале тратятся далеко не все – это дорого. Но, в конце концов, не можем же мы допустить, чтобы неугомонный Митрофан расписал своими художествами и наш забор. Бабкин кот Василий сидел на берёзовом чурбаке и сверкал глазами. Инфернальное зрелище, кстати. Я помахал дежурным стрельцам и скрылся в сенях.
А в тереме меня встретил неожиданный, но приятный гость. Государь приехал, чтобы разделить с нами ужин. Заметьте, не нас к себе вызвал, а решил наведаться сам. Мы обменялись дружескими рукопожатиями.
- Здорóво, Никита Иваныч! Должно же ты полощешься.
- Так вы б предупредили, - я сел на своё место у окна. Царь выглядел настолько счастливым, что на его сияющей физиономии можно было блины жарить.
- Новость у меня для вас великая!
- Подождите, дайте угадаю… Бодров решил, что ему надоел наш климат, и переезжает жить за границу? Нет? Лариску выдают за дьяка Филимона, а поляки уезжают ни с чем?
Яга тихо прыснула в кулачок.
Опять нет? Хм.
- Три богатыря одновременно воскресли?
- Да ну тебя, Никитка. Что ты чушь-то городишь! Говорю ж тебе, новость великая. Лидочка моя разлюбезная обрадовала меня ныне. Наследник у нас будет, участковый!
Ого. Я ещё раз торжественно пожал государю руку.
- Поздравляю! Отличная новость, Ваше Величество.
Я в самом деле был за них рад. Горох, конечно, ещё молод, ему и сорока нет, но вопрос престолонаследия последние годы стоял особенно остро. Наш государь был вдовцом и долгое время не спешил связывать себя узами нового брака. Внебрачных детишек по царскому подворью носилось штук пятьдесят, многих, как своих, воспитывали царские слуги. А вот законного наследника не было. Бояре ему, кстати, на эту тему все уши прожужжали, дескать, не дело это – не то что сына, а и дочки нет! У самих-то бояр, конечно, по трое-четверо, а то и больше, есть на кого нажитое непосильным трудом оставить. Тот же Бодров, например, двух взрослых сыновей в думу протащил. Короче, нет, это просто отличная новость!
- За такое дело не грех и выпить, - бабка удалилась в свою комнату и вынесла оттуда небольшую тёмную бутылочку. – Смородиновая настойка. Как раз для особого случая берегла.
Я достал с полки три гранёных стакана, и Яга разлила в них густую тёмную жидкость. Сладкий запах ягод немедленно поплыл по горнице.
- Ну, за будущего наследника! – с чувством произнёс Горох, перекрестился и залпом выпил. – Ух хороша! Вы, бабушка, у нас на все руки.
- В свободное время, - скромно потупилась бабка. Я пил медленно, маленькими глотками. Хотелось подольше чувствовать на языке медовый вкус лета. Яга, расчувствовавшись, промокнула глаза уголком платка. – Храни Господь вашу семью, государь. Вся страна ведь этого сколько лет ждала.
И тут же, словно поняв, что сказала что-то не то, осеклась. Горох сдвинул брови, по его лицу пробежала тень неясной грусти, но он тут же отогнал её и вновь улыбнулся.
- Прошлые дела, бабушка. Пусть всё идёт как идёт. Сегодня я счастлив, и вы, верная моя милиция, будьте счастливы вместе со мной.
Будем, конечно! Хотя повод для печали у нас, конечно, был: мы явно не укладывались в установленные сроки, но повлиять на это никак не могли. Думаю, даже Гороху было ясно, что дело только разворачивается в полную силу. Но это тоже потом. Сегодня у нас будет тёплый вечер в дружеской компании, сладкая настойка с запахом лета и отличные новости.
Комментарий к Глава 4
Автор просит прощения у читателей за небольшую путаницу. Я убрала упоминания о родстве Ларискиного жениха со Златой Збышковской, потому что, во-первых, оно тут ни к селу, а во-вторых, мне захотелось ввести в сюжет отсылки к кому-нибудь из прославленных белорусов :3