Филимон высокомерно хмыкнул, и оба вымелись вон. В горнице даже дышать стало свободнее. Бабка сходила за тряпкой, вытерла пол и вновь села напротив меня.
- Бабуль, признавайтесь, что вы придумали на этот раз? – улыбнулся я. – Обещаю, ругаться не буду.
- Ох, Никитушка, вот ничего не укроется от взгляда твоего следственного! Заколдовала я их. Но токмо для пользы дела, дабы преступник опасный вдругорядь не сбёг.
- И как же? – я уже предвидел нечто оригинальное. Бабуля у нас с фантазией.
- Теперича, ежели Филька куда пойдёт, дык Митрофан завсегда за им потащится. На виду будет, стало быть. И нам, опять же, польза: искать не надобно, ежели чего. Фильку по повестке вызвал – дык и батюшка евойный тут как тут.
- Удобно, - не мог не согласиться я. – А учитывая, что они, похоже, не сильно ладят, вы им прям весёлую жизнь прописали. Филимон через неделю прибежит – просить забрать предка назад. Ладно, бабуль, это всё здорово, конечно, но уже время. Приступим? Где, кстати, этот дворник, которым мне сегодня быть предстоит?
- Дык его вчера домой отправили, не в поруб же сажать безвинного человека. Как раз вскорости прийти обещался.
Я кивнул. Нет, с бабки станется и в поруб запихнуть, прецеденты были – Савва Новичков, к примеру, туда попал совершенно ни за что, просто от греха подальше. Но исчезновение дворника могло привлечь ненужное внимание со стороны епископа Никона. И тогда вся операция окажется под угрозой. Мне это нужно? Нет.
Дожидаясь дворника, мы с Ягой успели выпить ещё чаю и пару раз перекинуться в карты. Было часов пять вечера. Я не люблю незапланированные накладки. По идее, я должен был уже вернуться из собора, а я туда ещё даже не ходил.
Да и в целом многое в этом деле сдвигается. Из-за исчезновения Бодрова перенесли Ларискину свадьбу, с покойниками этими, опять же, затык. Мне казалось, я упускаю что-то важное, - что-то, что помогло бы нам уже давно раскрыть дело и отправить их всех обратно. Мне грех жаловаться, конечно, следствие движется, но уж очень медленно.
Яга в очередной раз обыграла меня, оставив в дураках, и по этому поводу втихую похохатывала у себя в углу. А я раскрыл блокнот и достал карандаш.
- Бабуль, смотрите. У нас три направления. Первое: иностранец, наславший на меня морок с дорогой. Он снова где-то в городе, а мы не знаем, как его искать. Не хватать же всех иностранцев подряд… их тут полно, мы потом замучаемся извинения приносить. Да и Гороху лишняя головная боль, опять же.
- Истинно, так мы действовать не могём, - подтвердила бабка.
- Второе – это боярин. С ним у меня тоже тупик. Пропал из корчмы, предположительно через тот же ход, - а дальше? Куда он мог деться? Так, погодите-ка… бабуль, в том направлении, куда ход нас вывел, - там в окрестностях бодровских земель нет? Деревни его или ещё что.
- А я ж, касатик, и не знаю, где его земля, - Яга развела руками. – Но мысль верная, про то выяснить бы.
- Чья это земля? Маркиза Карабаса, - не к месту пробормотал я. – И кстати, Лариска говорила, что её сестра купила имение за городом, - так вот где оно, имение это?
- Пока ты на операции будешь, я разузнаю, - пообещала Яга. – Да токмо не совсем ведь он дурак – у дочери прятаться. Как Горох у Шмулинсона, честное слово. Милиция ж сразу в том направлении копать начнёт.
- Да если бы сразу, - вздохнул я. – Так я бы уже позавчера этот вопрос выяснил, может, и продвинулись бы куда. Но я, увы, обычный участковый милиционер, поэтому работаю как умею.
- Ты, Никитушка, за Лукошкино да за государя нашего душой радеешь, можно ли лучшего желать-то? Не кори себя, участковый, на всё воля Божья.
- Да, но с этой дорогой время мы потеряли, - вздохнул я. Бабка подошла, обняла меня за плечи.
- Прорвёмся, Никитушка. Что там у тебя третье?
- Третье – самое интересное, - я заглянул в свои записи. – Есть предположение, что иностранец, женщина, Бодров и покойники имеют одно связующее звено – подвалы Никольского собора. Вам не кажется это странным?
- Кажется, - подтвердила бабка. - Епископ Никон ни в одном деле не отсвечивал, не было у нас к нему претензий. С чего вдруг сейчас ты настолько лихо его подозреваешь?
- Только не смейтесь, бабуль, но… потому что он мне не нравится. Дурацкое объяснение, согласен, я не имею права приплетать эмоции к расследованию. Но что-то мне подсказывает, что не всё с ним так прозрачно, как кажется.
- Да где уж тут смеяться, - вздохнула Яга. - Чутьё милицейское не обманешь, Никитушка, но в чём ты его подозреваешь? То, что он торгаш и проходимец, - так это всем давно известно, он особо и не скрывается. Ежели епископу ручку не позолотить — дык в соборе и делать нечего. А так, если подумать — дык у нас на него ничего и нет.
- Среди голосов, которые мы в подвале слышали, его не было? - решил уточнить я – поскольку лично с епископом не беседовал ни разу, мог не узнать.
- Не было, касатик, - развела руками Яга. - Ни его, ни Бодрова, уж о том я сама не раз думала. Досель не знаем, кто те трое были…
- Ладно, узнаем рано или поздно, - я попытался её подбодрить. - Но епископа мы подозреваем исключительно на основании собственных домыслов, а это, как вы понимаете, никто и слушать не станет. Вы правы, у нас на него ничего нет. К тому же он нам не по зубам, даже Горох открыто говорит, что епископа Никона ему не свалить.
- Ну дык церковная власть завсегда выше царской стояла. Государь наш — помазанник Божий, а кто его на царство волею Господа утверждает? Вот то-то и оно. Нет, Никитушка, чтобы под Никона копать — дык то доказательства вины его великой иметь надобно, да и всё одно без крови не обойдётся. Непросто это будет, участковый, ох непросто.
- Да уж, с церковниками у нас ещё дел не было, - я безрадостно покосился в свой блокнот. - Но деваться нам всё равно некуда.
Я выглянул в окно как раз в тот момент, когда открылась калитка и во двор вошёл вчерашний дворник. Был он настолько невзрачным, что моя уверенность в успехе предприятия несколько возросла. Таких незаметных людей ещё поискать надо. Стрельцы жестами указали ему в сторону крыльца, и мужик направился в сторону терема. Он что, ещё и глухой до кучи?
Соборный дворник отворил дверь в горницу, вошёл и поклонился сначала мне, затем бабке. Я приветственно кивнул и указал ему на свободную лавку у стола.
- Вы меня слышите? - на всякий случай уточнил я. Он активно закивал, неотрывно глядя на мои губы. Ага, уже проще — не слышит, но по губам читает. Хотя насчёт «проще» - тут как сказать… Я никогда раньше не изображал глухих. Нужно будет стараться не реагировать на внешние звуки, иначе мой обман мигом раскроют.
- Вам нужно будет провести некоторое время в отделении, - объяснил я. Бабка говорила, что всё то время, что я буду разгуливать по подвалам, он будет спать. Больше я ему ничего рассказывать не стал, всё остальное — наши милицейские заботы.
Яга между тем принесла из своей комнатки пучок дымящейся травы, воткнула в подставку и поставила на стол. Тяжёлый дурманящий дух пополз по горнице.
- Бабуль! - попытался возмутиться я. Она лишь легонько стукнула меня по лбу.
- Спи, Никитушка. Колдовство лишних глаз не любит.
Дурманящий запах окутывал меня, накрывал с головой. Я смотрел на сидящего напротив мужика, и лицо его расплывалось. Наконец я окончательно потерял способность на чём-либо фокусировать взгляд и провалился в какое-то коматозное оцепенение, поэтому что и как делала со мной Яга — для меня до сих пор остаётся загадкой. Да и какая разница, в конце концов? У бабки свои секреты.
***
Она разбудила меня лёгким прикосновением к плечу.
- Готово, касатик. Глянь-кось на себя, - она пододвинула мне круглое зеркало, я взял его в руки. Оттуда на меня глядела невзрачная рожа того самого мужика, с которым я только что разговаривал. Или не только что? Солнце уже клонилось к закату, бабка выглядела усталой, но довольной.
- Эк ладно получилось! - сама себя похвалила она. - А этого я вона в сенях поклала, спит он беспробудно, под ногами путаться не станет.