- Я думаю, она сама нас найдёт.
Ещё не легче!
- Она пойдёт к государю. Она ить и на небесах его любила… Так что мы просто окажемся рядом. Никитушка, да чего ж ты бледный-то такой! Невже испугался? Дык не бери в голову, на неё уж всяко какую-никакую иллюзию натянули, она обычным человеком выглядит. Просто поговори с ней.
Да уж. Задача, мягко говоря, не из рядовых. Бабка между тем подошла к государю, осторожно похлопала его по щекам.
- Вставай, Ваше Величество. Негоже государю русскому среди дня в бессознании пребывать.
Ресницы Гороха задрожали. Он шумно втянул носом воздух и резко открыл глаза.
- О. Никита Иваныч, бабушка… а вы тут откуда?
- Вы позвали, - выдал я первое, что пришло в голову.
- А ить верно. Ну тады по стопочке за конец трудового дня?
- Спасибо, на службе не пью.
- А бабуле?
- И она на службе не пьёт. Вы что-то от нас хотели, Ваше Величество?
- Я, Никита Иваныч, в упор не помню, зачем вас звал, - озадаченно поскрёб бороду Горох. Ну ещё бы, это ж не он нас звал – мы сами припёрлись. Собственно, и нам тут уже делать было нечего.
- Тогда мы пойдём?
- Идите с Богом, - кивнул Горох. Он из нашей встречи вообще ничего не помнил. Что ж, оно и к лучшему. Мне было бы куда более неловко, если бы он запомнил, что Яга осмелилась над ним колдовать, да ещё по моему приказу. Вряд ли это укрепило бы нашу дружбу.
Мы с Ягой не стали задерживаться и вышли во двор. Вечер был сказочный, самое то для неспешной прогулки. Бабка взяла меня под руку, и мы отправились в сторону отделения.
- Бабуль, ну вот как так может быть, что он не знает, кого впустил в город? Кому, как не царю, знать, что щиты отца Кондрата как раз и существуют для того, чтобы сюда не шастал кто попало!
- Никитушка, ты всё время забываешь. Это Ульяна. Когда речь идёт о ней, мозг государя нашего отключается. Ему пообещали встречу с ней – всё, на этом моменте он перестаёт мыслить в принципе. Кто это будет делать, как – неважно. Он бы и самого Кощея впустил, ежели б тот ему Ульяну пообещал.
Мне очень хотелось схватиться за голову. Яга успокаивающе погладила меня по руке.
- Не кручинься, сокол ясный. Дело сие завертелось – не остановишь… да токмо конец ужо виден скоро. Какой-никакой – а всё-таки.
И то верно. Я через силу улыбнулся.
- Бабуль, но почему всё-таки она, а не отец Алексий?
- Дык просто же, Никитушка. Чтобы человека с того света призвать, с кем-то из ныне живущих сильная связь повинна быть. И тот, кто на земле застался, готов на это должон быть, согласен в обряд сей чёрный душу свою вплести. А на отца Алексия – кого просить, отца Кондрата, что ли? Он на такое предложение и в ухо дать могёт, батюшка наш верой неистовой завсегда славился. Какой же самоубийца к нему пойдёт с просьбой перед зеркалом колдовским постоять? Нет, касатик, тут любящая душа повинна быть. Государь наш – самое то. Почему так сложно и идёт у нас это дело… да можно ли подумать было, что кто-то Ульяну, мёртвую давно, призывать вознамерится да мужа ейного для цели сией использовать?
Я кивнул. Всё это было очень маловероятно. Шахматная партия, просчитанная до мелочей. Боярин Шишкин обещает государю встречу с давно покойной супругой. От Гороха и требуется-то всего ничего – впустить в город человека, способного это сделать. И царь радостно бежит к отцу Кондрату: снимай, отче, защиту с города, ибо на то моя царская воля. Нужный человек проходит в Лукошкино, городит этот странный обряд с зеркалом… просчитывает, опять же, что Горох не сдержится и разобьёт зеркало, возвращая тем самым Ульяну из потустороннего мира в наш. Замечательно.
Плюс к тому Горох всеми силами старается скрыть свои похождения от нас, мы расследуем дело практически вслепую. Мотивы действий наших подозреваемых у меня в голове начали вырисовываться только сейчас, да и те – крайне смутно. Что ещё мне предстоит узнать в ближайшие дни, я и думать боялся.
Поговори с Ульяной – легко сказать. Как?! Её наверняка сторожат покруче царской казны, она единственный ключ к этой армии мертвецов. И – да, как она всё-таки оказалась в подвале? Я помотал головой. Не буду строить догадки, пусть мне об этом кто-нибудь расскажет. Мне до сих пор не хотелось лишний раз вспоминать фокусы движущегося лабиринта.
Размышляя каждый о своём, мы с бабкой вошли во двор отделения. Вечерело, солнце висело совсем низко над горизонтом.
- Батюшка воевода, - сунулся ко мне дежурный стрелец, - Федот, кучер бодровский, вас ужо дожидается. С полчаса как пришёл.
- Отлично, - обрадовался я. – Ну что, бабуль, пойдёмте допрашивать?
- Пойдём, Никитушка.
В тереме мы встретили уже знакомого мне мужика. При виде нас он встал с лавки и поклонился.
- Доброго здоровьичка, батюшка воевода. И тебе, матушка.
- Здравствуйте, гражданин. Присаживайтесь.
Он снова плюхнулся на лавку и принялся мять в руках шапку.
- Мне нужно, чтобы вы ответили на несколько вопросов. Говорите только правду, это в ваших же интересах. Попытка предоставить следствию ложные сведения приведёт к тому, что вы будете рассматриваться как соучастник преступления.
- Уразумел, батюшка-воевода, - кивнул он. – Спрашивай.
- Куда вы возили вашу хозяйку прошлой ночью?
- А, дык это… барыня среди ночи чойта поднялись, карету закладывать велела. Я ж ить обычно на ночь домой ухожу, от как сейчас, ибо ну чо мне ночью в поместье делать-то? На ночь охрана остаётся, фонарщики и в доме прислуга. А тут вот… удивился я, но раз барыня велит – дык остался и я. Коней запряг, тут она спустилась. А ночь тёмная, токмо одни фонари наши по улице. Выехали мы, стало быть.
- Вас кто-нибудь сопровождал?
- Никак нет, вдвоём мы. От токмо я да боярыня.
- Куда поехали?
- К западным воротам. Зачем – не ведаю, ибо планы хозяйские токмо их касаемы. Ворота прошли быстро, ибо барина да барыню при выезде да въезде стрельцам задерживать не дозволено. Выехали на дорогу.
Я оторвался от записей и искоса взглянул на бабку, она едва заметно кивнула. Значит, всё чисто, не врёт кучер. Замечательно.
- А дале не знаю, что и сказать тебе, батюшка воевода. Вышла барыня да в карету другую пересела. Не наша карета, не из поместья, и кони не наши. И мужик какой-то ими правил. А мне было велено назад возвертаться да спать ложиться, ибо обратно барыню доставят. Я и повиновался. Уехали они, а я подождал немного, да и в город повернул.
- Вы видели, что за вами следят? За каретой боярыни следовали царские стрельцы.
- Не обертался, но слышал, - кивнул Федот. – Но барыня повелела ехать и дурью не маяться, я и…
- Когда ваша хозяйка пересаживалась в другую карету, стрельцы поехали за ней или за вами?
- А чего ты у меня спрашиваешь, батюшка воевода? – удивился он. – Ты б у них самих и спросил.
- Отвечайте на вопрос.
- За ней они последовали, прочь из города. Я назад один ехал, никого боле не видел.
- Убили тех стрельцов, Федот, - подала голос бабка. – Посему у них спросить мы не можем.
- Господи помилуй! – перекрестился кучер. – Да за что ж их, матушка?
- Вот это мы и пытаемся выяснить, - вместо бабки ответил я. – Значит, больше в ту ночь вы вашу хозяйку не видели?
- Истинно.
- А куда она могла ехать, что там находится?
- Земли барина, но сам я там не был ни разу. Ежели ей за город надобно, дык то обычно вдвоём они едут, тогда Демьян везёт. Но вчерась карета не наша была, не из поместья.
- Это я понял. И кучера вы тоже не знаете.
- Ага. Батюшка воевода, ты ежели хочешь знать, куда барыня ездит, дык ты у ей самой спрашивай, ибо коли по делам своим личным ей надобно – она одна едет, верхом. Никому её сопровождать не дозволяет.
Ну да… Маргарита мне всё, конечно, расскажет. Честно говоря, я надеялся, что разговор получится более продуктивный. Не то чтобы Федоту было что скрывать… просто он и сам практически ничего не знал. Боярыня подстраховалась.
- А почему она сама не поехала ночью, а попросил вас отвезти её?