- Зачем вы это делаете? Я должен арестовать вас как государственного преступника, и не сомневайтесь, я это сделаю.
- Не сомневаюсь. Но я хочу, Никита Иванович, чтобы вы поняли: мир здесь не делится на добрых и злых. В вашем мировосприятии всё либо чёрное, либо белое, все ваши предыдущие дела до однообразия скучны. Моя задача – показать вам, что времена сказочных врагов прошли. В этом деле вы воюете с самим собой, пан следователь. Время делать выбор.
- Прекратите говорить загадками. Что вообще вы здесь делаете?
- Помогаю уважаемым людям восстановить правильность хода истории, - вновь улыбнулся Твардовский. – Меня вызвали в город исключительно с этой целью.
- Кто вас вызвал?
- Пан Бодров и его прекрасная супруга. Смею предполагать, кстати, что вы пришли сюда, чтобы арестовать её. Так вот не тратьте время, её здесь нет. Из хозяев в доме только панна Лариса, но она спит.
Мне нечего было ответить. Если честно, у меня в первые же минуты знакомства с этим странным человеком возникла предательская мысль, что Маргариту мы упустили. Разумеется, она поняла, что в доме опасно. И что милиция, имея в штате прославленную колдунью, что-то да придумает. Вот мы и придумали, но… поздно.
- Если желаете, можете вести записи, пан следователь. С вашего позволения, я начну. Ещё прошлой осенью, вскоре после раскрытия вами дела о летучем корабле, ваш государь имел приватную беседу с уважаемым боярином Бодровым. Ваша страна слишком долго существует, не имея наследника. Государь был женат четырнадцать лет, и брак этот был бесплодным. Вы можете логично предположить, что в случае прерывания династии трон займёт семья господина Бодрова – в истории так уже случалось. Однако смена правящего рода всегда сопровождается смутой. Это трудный процесс, Никита Иванович, и в нём всё далеко не безоблачно. Гражданские войны ослабляют государство, поэтому правитель должен приложить все усилия, чтобы этого избежать. Пан Бодров предложил государю логичный выход – отдать ему в жёны свою младшую дочь, панну Ларису. Девица отличается крепким здоровьем, и можно не сомневаться, что она сможет подарить стране наследников.
- И Горох отказался?
- Совершенно верно. Государь сказал, что скорее пойдёт в монастырь, чем породнится с семьёй панны Ларисы. На мой взгляд, абсолютно необдуманное решение, однако то был его выбор. Вскоре после этого разговора царь, по-видимому, опасаясь, что пан Бодров продолжит свои попытки женить его на панне Ларисе, прилюдно объявил о своём желании связать себя узами нового брака и повелел отправить гонцов в сопредельные государства. Дальнейшие события в принципе вам известны.
Я кивнул. Ко мне постепенно приходило понимание, что в целом, относительно мотивов всего этого дела, мы с бабкой были правы.
- Это был личный выбор русского царя, однако в результате на трон взошла не та женщина. Выбирая Лидию на роль царицы, Его Величество не посоветовался с боярской думой, с самыми уважаемыми людьми государства.
- Как вы правильно сказали, это его личный выбор, - заметил я. – Он прежде всего выбирал себе жену, а это уже не боярское дело.
- Вы ошибаетесь, Никита Иванович. Прежде всего он выбирал царицу. Кандидатура Лидии не была согласована с боярской думой. Все уважаемые люди поддерживали панну Ларису.
От этого словосочетания, «уважаемые люди», меня уже начинало потряхивать.
- Горох не марионетка боярской думы! Он женился на той, на ком захотел.
- А должен был – на той, которую ему предлагали, - совершенно невозмутимо возразил поляк. Он действительно не видел в этой ситуации ничего странного. Нет, подумать только: царю предполагалось укладываться в постель с девицей, которую ему подсовывают бояре! Бред какой-то.
- Вы не понимаете ответственности царя перед народом, - вновь едва заметно улыбнулся Твардовский. – Правитель не принадлежит себе, ему следует действовать исключительно в интересах своей страны. Если интересы страны ущемляются, на их защиту встаёт дума.
- Скажите просто, Лидия не устраивает бояр, потому что ей трудно управлять. А боярам нужна ещё одна марионетка.
- А это уже, пан следователь, не наше с вами дело. Не ваше, поскольку вы не входите в круг лиц, допущенных к управлению страной, и не моё, так как я вообще иностранец. Просто примите как данность: австрийская принцесса Лидия – не та, кого уважаемые бояре готовы видеть на троне.
- И из-за этого весь сыр-бор? – кисло улыбнулся я.
- Это достаточно веская причина. Разумеется, уважаемые люди не готовы терпеть подобное пренебрежение интересами государства.
- И своими собственными.
- Это, опять же, не наше дело. Государь женился вопреки воле думы.
- Слушайте, вам не кажется, что вы несёте бред?
- Нисколько. Впрочем, давайте оставим этот бессмысленный идеологический спор. Как я уже сказал, я был вызван сюда, чтоб помочь уважаемому пану Бодрову восстановить правильный ход истории. Поскольку государь был уже женат, а панна Лариса помолвлена, их брак больше не был возможен. Однако способы исправить ситуацию всё ещё были. Я долго учился в Европе, пан следователь, и владею некоторыми знаниями. В моих силах было изменить мнение государя относительно своей скоропалительной женитьбы не на той.
- Призвать Ульяну? Мёртвую вот уже пять лет?
- Лучше мёртвая, но Ульяна, чем не в меру эмансипированная австриячка-бесприданница, - резко ответил поляк. Маска безукоризненной вежливости на миг дала трещину, но он тут же взял себя в руки. – Поймите, Никита Иванович, влияние Ульяны на государя куда более плодотворно. Он любил её и, как бы ни пытался доказать нам обратное, продолжает любить. Он так и не смог отпустить её. Мы действовали исключительно в интересах страны.
- Но смысл? – я попытался отвлечься от общей абсурдности его рассказа. – Ульяна так и не смогла родить наследника.
- И снова-таки, для страны лучше бездетный брак с Ульяной, которая готова исполнять волю уважаемых людей, нежели наследники от австрийской принцессы. Да, династия прервётся, но это будет меньшим из зол. Именно поэтому панну Ларису выдают за человека, который впоследствии сможет возглавить страну.
Я вытаращил глаза. Выходит, их настолько не устраивает Лидия, что они предпочтут смену династии, чем брак Гороха с ней? Бред, полный бред. Бодров рехнулся.
- Во время последнего визита пани Бодровой во Францию я имел с ней продолжительную беседу. Пани пригласила меня в Лукошкино, пояснив всю важность миссии, которая мне предстоит. Поскольку я обладаю необходимыми знаниями, я согласился. Я приехал в город, и сам государь лично пропустил меня. Вы же не будете продолжать упорствовать в том, что мы делали что-то противозаконное? Его Величеству честно сообщили, что ему предстоит встреча с покойной государыней, и он с радостью позволил мне войти в город. Он действовал абсолютно добровольно.
- Вы подло воспользовались его чувствами к первой жене.
- Исключительно в интересах государства. Заметьте, Никита Иванович, я предпочитаю действовать мирно. Государь лично дал боярину Шишкину согласие участвовать в нашем обряде. Я не посмел бы принуждать монаршую особу. Я поставил зеркало и запретил Его Величеству прикасаться к стеклу. Если бы я промолчал, вы могли бы обвинить меня в сокрытии от него необходимых сведений. Однако я был предельно честен. И всё же государь нарушил мой запрет – более того, он разбил зеркало.
- Зачем вы пытаетесь меня обмануть? Вы знали, что он его разобьёт!
- Верно. Но, заметьте, это тоже было добровольно.
- Это подло.
- Возможно, но другого выхода у нас не было. Особенно сейчас, в свете того, что Лидия ожидает дитя. Мы не можем допустить рождения этого ребёнка.
- Вы не посмеете навредить ей!
- Мне это и в голову не пришло. Я противник любого насилия, Никита Иванович. Однако дело было сделано: разбив зеркало, Его Величество не позволил супруге вернуться в загробный мир. Вместо этого душа Ульяны вновь оказалась в том теле, каковое покинула пять лет назад в подвале Никольского собора. Разумеется, от этого тела мало что осталось, но здесь я уже ничего не мог сделать. Прежде чем Ульяна смогла передвигаться и говорить, над ней колдовали специально обученные люди. Не я, моей задачей было вытащить её в наш мир. Видите ли, пан следователь, эта женщина была необычайно талантлива ещё при жизни. Она умела исцелять. Проанализировав всё, что мне рассказали о покойной государыне, я предположил, что ей может быть доступно нечто большее. И я встретился с ней сам. Мы начали с собаки, пан следователь. Кто отравил этого пса – не знаю, но надеюсь, его убийца встретит похожую смерть. Пса доставили по моему приказу. Это было несложно, сторож спал, и могилу успели привести в исходный вид.