Он стреляет, припав к турели, стреляет, стреляет по антрацитовому пузырю, вздыбленному над миром осинок, и берез, и испаряющейся речки до прозрачного осеннего неба.
Горностаюшка смеется.
«Ты совсем человек…»
У меня нет рук, чтобы ее погладить…
Он стреляет, припав к турели, стреляет, стреляет по антрацитовому пузырю, вздыбленному над миром осинок, и берез, и испаряющейся речки до прозрачного осеннего неба.
Горностаюшка смеется.
«Ты совсем человек…»
У меня нет рук, чтобы ее погладить…