«В доме Манароис?» — удивилась марка, а лицо Чери в голове Фогги ухмыльнулось. Неизвестно, сколько бы они переписывались с Чери, если бы Фогги не заметил огонь, летящий с неба. «Началось!» — подумал он, понимая, что с неба просто так ничего не свалиться. «Кончилась одна, жди другой беды», — вздохнул Фогги, понимая, что его сейчас начнут похищать. Приготовившись к своей судьбе, ещё не написанной Фатенот, он присел возле колодца, мужественно ожидая похитителей.
Похититель оказался огненной лошадью, которая приземлилась во дворе дома Манароис, обдав крыльями вековечный дуб, который зашелестел в ответ листьями. На спине инопланетянина сидели Марэлай и Марго. Фогги, возмущённый наглостью похитителя, воскликнул, схватив в руки деревянные, трезубые вилы:
— Отпусти детей, зараза, и можешь забрать меня!
— Дядя Фогги, я от вас фонарею, — сказала Марго, слезая с лошади, — это же наша бабушка.
За Марго слезла и Марэлай, которая подошла к Фогги и спросила, показывая на ведро с водой:
— Попить можно?
— Не пейте, — сказал Фогги, не сводя глаз с огненной лошади, которая с ухмылкой на него посматривала.
— Почему? — спросила Марэлай, заглядывая в ведро, полное воды.
— В доме есть свежее молоко, — сказал Фогги, посматривая на лошадиную ипостась Маргины.
— Я свежее не люблю, — сказала Марэлай и присосалась к ведру.
— Подвинься, — сказала Марго, наклонившись к ведру рядом.
— А вы уверены, что это ваша бабушка? — поинтересовался Фогги, на всякий случай, перекрывая детей собой.
— Уверены, — сказала Марэлай, оглядывая двор и выискивая взглядом, чем бы заняться.
— А почему у бабушки такие большие зубы, — допытывался Фогги, не оставляя мысли быть похищенным.
— Это чтобы тебя съесть, — сказала Марго, помня сказку, которую ей рассказывал папа.
В это время, Манароис, услышав от Чери, что Фогги доит её коров, вспомнила о бурёнках и, пока Чери писала ответ Фогги, вышла из дома, направляясь в свои пенаты. То, что идти ей пешком необходимо порядочно, её не смущало, тем более ждать любимого, Мо, придётся, очевидно, долго, а у себя дома время пролетит комфортнее, не то, что в гостях. Долгая дорога начиналась на мосту через реку Вайну, которая возле моста впадала в реку Лею.
Обычно в путь отправлялись с утра, чтобы к ночи оказаться в Валу, так как кроме него, больших городов по пути не было. Поэтому Манароис шагала в одиночестве, не встречая попутчиков, а для встречных караванов было ещё рано. Только по той причине, что она была одна, её заметил Парк, брат Леметрии, который направлялся на флаэсине в Борото. У него на борту находились запчасти к электростанциям, отправленные Винтиком и Шпунтиком, инженерами Электрических Сетей. Спустившись вниз, прямо возле дороги, он спросил:
— Куда путь держите, уважаемая?
— К себе домой, — ответила Манароис.
— Садитесь, я вас подвезу, — сказал Парк, сбрасывая сходни. Парк был не знаком с Манароис, так как в то время, когда происходили известные события с барберосами, он находился в Тизере. Поэтому, когда они разговорились, удивился, что она знакома с его сестрой, Леметрией, и знает Чери. А когда Манароис рассказала о своей любви к Мо, то у Парка полезли глаза на лоб. Пока глаза Парка путешествовали по его лицу, Фогги, так и не смирившись с образом Маргины в виде лошади, спросил у неё:
— А вы что здесь делаете?
— Катала внучек, а теперь ожидаю гостей, — подперев копытом лошадиную морду, ответила Маргина, растянувшись на траве под дубом. Фогги размышлял, какие гости прилетят, чтобы скушать на обед двух девочек и его, дурака. Поэтому, покрепче сжал ручку вил, собираясь отдать свою жизнь за приличную цену. Маргина, давно хихикающая внутри себя и пасущаяся в голове Фогги, не собиралась его переубеждать и принимать привычный образ женщины.
К тому же, она хотела, чтобы её увидели в виде лошади прибывающие гости, намереваясь создать у них соответствующее впечатление. Если не быть голословными, то гости уже прибыли на Глаурию, и находились на пути в Боро, так что ожидать оставалось совсем недолго.
Марэлай и Марго за это время успели выдавить из бегающих по двору кур пару яиц и вели себя во дворе, как завоеватели. Маргина не останавливала их, полагая, что маленький вред, нанесённый внучками, совсем малая компенсация за надругательство Манароис над её прошлой любовью, именуемой Мо.
Фогги, нервно поглядывая на небо, первым, не считая Маргины, заметили в небе чёрную молнию, и вспомнил о богах маргов, у которых пытался найти защиту. Но так как до этого был к ним равнодушен, то боги злопамятно от него отвернулись, не желая подать какой-либо знак, что он услышан. Чёрная смерть приблизилась настолько, что можно было её рассмотреть, и Фогги с радостью узнал товарища Тёмного, к которому он с отчаянием бросился.