Впереди показались две точки, чёрная и красная, которые, постепенно увеличиваясь, превратились в товарища Тёмного и Маргину.
— Куда путь держите, вороные? — спросил Сазан, переваливаясь через борт своего средства передвижения, а пучеглазые рыбки сквозь прозрачные стенки пялились на летающих лошадей, рассуждая, что предпринять: уплыть подальше, в глубину, или не обращать внимание на необычных существ. На дне прозрачной скорлупы валялся рак, которому лошади были без интереса, а интриговали облака, прекрасно заметные сквозь не замутнённое дно.
— Туда же, куда и водяные, — ответила Маргина, взирая на огромного Сазана и его прозрачную скорлупку, наполненную водой и рыбками.
— Так вам не со мной, вам туда, — сказал Сазан, показывая плавником в небо.
— Сами знаем, — сказала Маргина, внимательно приглядываясь к Сазану – уж больно он необычный. Товарищ Тёмный молчал, что было ему не свойственно, и Маргина подумала, что Сазан не простой Хранитель, а кто-то могущественней их. Это её раззадорило, и она спросила:
— Уважаемый Карп, а вы сюда икру метать прилетели?
— Меня звать Сазан и скоро ты это запомнишь, — сообщил «Карп», и Маргина поняла, что рыбка шуток не любит.
— А вам на планету Эраннер, — добавила рыбка, и, очевидно обиженная, ушла куда-то в сторону и вниз.
— Спасибо! — крикнул вслед Сазану товарищ Тёмный, а Маргина посчитала, что её друг подхалим и предатель.
Репликация одиннадцатая. Дима
Утренние лучи солнца бросали на холст зайчики, вырисовывая на полотне разноцветные пятна, которые, если прищуриться, кого-то напоминали, невообразимо знакомого. Фатенот перебирала нитки, вплетая их в узор, и изредка вздыхала, вспоминая слова товарища Тёмного. Чем больше проходило времени, тем чаще она вспоминала его обещание, не веря, что кто-то способен его выполнить.
Судьбы Времён, висящие под потолком в углу, сердито бурчали, считая, что Фатенот недостаточно сосредоточилась на работе и может напутать, отчего Ковёр Судьбы потеряет нужные цвета, а будущий рисунок, который не представляли ни они, ни Фатенот, будет искажён. Столь плотный контроль надоел Фатенот, как и её работа, но данное по глупости слово нужно было держать, а иначе Судьбы Времён могут сделать какую-нибудь пакость, по крайней мере, Фатенот так думала.
«Интересно, кому достанется этот ковёр?» — мелькнула у Фатенот крамольная мысль, но вместо ответа услышала бурчание сердитых старых сов. Подбирая цвета, она думала о свободе, оттого цвета на ковре у неё были яркие. Если бы она была свободна, то могла бы одним глазком взглянуть на Харома и прочесть в его глазах желание, чтобы сравнить его с тем, которое она видела тысячу лет назад.
Тогда, наперекор всему, она покинула бы эту затхлую комнату и двух старых дур, ничего не мыслящих в жизни, чтобы больше сюда никогда не возвращаться. Фатенот машинально вязала узлы, не глядя на нитки, интуитивно переплетая их и создавая новый узор. Когда нить заканчивалась, она привязывала новую нить, понимая, что чья-то судьба в эту минуту оборвалась и родилась новая, ещё бесцветная жизнь.
Вся в своих мыслях, она завязала очередной узел и, отчего-то, неловко дёрнулась, тут же почувствовав пронзившую её боль. Она растерянно посмотрела на нитку, которую нечаянно дёрнула, и с удивлением поняла, что только что связала себя узлом с другим человеком. Взяв его нескончаемую нить, Фатенот застыла, поражённая тем, что увидела, а совы, возмущённые остановленной работы, сердито заухали.
Фатенот громко захохотала, откинувшись в кресле, а медное зеркало, впервые за многие годы, отразило в своей глубине две улыбающиеся половинки лица. В дверь раздался стук и Фатенот, не переставая смеяться, крикнула: «Открыто!» В проёме появился Рохо, удивлённый тем, что Фатенот смеётся. Он, иногда, навещал Фатенот, чтобы немного её развлечь, но такой радостной не видел никогда.
— Рохо, как я рада тебя видеть! — воскликнула Фатенот, поднимаясь из-за ткацкого станка, обнимая его и целуя.
— Пойдём к озеру, подышим свежим воздухом, — сказала она ему, направляясь к двери.
— А как же работа? — оторопели Судьбы Времён, выпучив совиные глаза на Фатенот и её гостя.
— Работа подождёт! — воскликнула Фатенот и засмеялась: — У меня творческий перерыв.
* * *
Когда страсти по случаю возвращения Элайни и Сергея немного улеглись и их оставили одних, чтобы они привели себя в порядок после долгой дороги, Хенк забрал братьев Хворрост и Васабри к себе в кабинет и устроил им фирменный допрос.
— Почему ты решила, что твой Дима здесь, на Глаурии?
— Я же говорила, что прочитала его записку.
— Ты можете перемещаться на другие планеты?
— Могу, в пределах солнечной системы. Но это очень дорого и мне не по карману.
— А как ты попали сюда?
— Меня отправила фирма «Дикие гуси», — ответила Анни.
— Вас тоже отправила фирма «Дикие гуси»? — Спросил Хенк у братьев Хворрост.
— Да, мы с братом заплатили деньги и нас отправили туда же, куда и Анни.
— До этого случая вы эту фирму знали?
— Нет.
— Над чем работал Дима?
— Он занимался тканями, способными заменить человеческую кожу, органы и отдельные клетки.
— Он достиг определённых результатов?
— Да! Ему удалось создать атомарную структуру, которая мгновенно превращалась, во что угодно, стоило поместить её в определённое поле, — ответил Жак Хворрост.
— Результатов он вам, вероятно, не оставил, — ухмыльнулся Хенк, глядя на братьев Хворрост: — Потому вы его и ищете.
— Да, нам нужно погасить финансовые риски, — сообщил Жан Хворрост, — ведь условия мы ему обеспечили хорошие, — он посмотрел на Анни и сказал: — Она знает.
Анни покраснела, но ничего не ответила, но то, что она отдыхала за счёт фирмы братьев Хворрост, она не отрицала.
Хенк помолчал и сказал:
— Здесь скрывается какая-то тайна.
Братья Хворрост молчали, так как в тайны не верили, полагая, что любую тайну можно купить, стоит только назначить правильную цену. А Анни, она же, Васабри, обращалась к своему любимому: «Димка, паразит, куда ты пропал?»
* * *
Странник, посасывая амомедара, следил одной симпотой за Хранителями, как они себя называли, размышляя, между сладостными галлюцинациями, какого лешего они делают в космосе. То, что они направлялись в сторону Эраннера, его особо не волновало, так как он был надёжно спрятан расщелиной. К тому же Странник мог в любой момент изменить свою сущность, превратившись, к примеру, в камень, который никакой Хранитель не отличит от настоящего.
Наблюдение так бы и окончилось скучной констатацией, если бы пространство не надулось и выплюнуло возле планеты Глаурия, две капсулы, которые раскрылись, выбрасывая завёрнутые в латекс штуки, фигурой напоминающие человеческие тела. Удерживаемые латексом, тела медленно поплыли вокруг Глаурии, постепенно снижаясь и скрываясь за горизонтом.
Пространство снова вспучилось, рожая не капсулы, а большой контейнер, блестящие стенки которого, отражали солнечные лучи, создавая зайчики, достающие до планеты Эраннер. Контейнер, как и латексные оболочки, поплыл вокруг Глаурии, немного подразнив любопытных из Эраннера, и скрылся на другой стороне планеты Глаурия.
Так как рядом находились Хранители, Странник не бросил свои симпоты вдогонку контейнеру и фигурам в латексе, не давая возможности себя обнаружить, полагая, что всё узнает потом, когда понадобится. А понадобятся знания не скоро, так как горы амомедаров хватит надолго, а лучшего состояния, чем забытьё, Странник не знал.
Хранители тоже видели капсулы и контейнер, которые вызвали у них интерес, но отвлекаться не захотели, следуя ранее намеченному плану. Так и оставаясь в виде лошадей, товарищ Тёмный и Маргина опустились на планету Эраннер. Проверка планеты симпотами ничего не дала, так как планета была пуста, как капустный кочан. Сравнение с кочаном не напрасно пришло в глифомы Маргины, потому что Эраннер был весь изрезан глубокими бороздами, края которых, к тому же, выворачивались и закручивались, создавая чередование борозд и валиков.