После многолетних раздумий он вдруг понял, что к прошлому возврата нет, и понес на барахолку романовский герб.
Одним словом, Голеневский готовился нанести Владимиру сокрушительный удар. И конечно же, при такой ситуации сидеть сложа руки и довольствоваться излияниями верноподданнических чувств со стороны своих приближенных глава Российского императорского дома больше не мог. Подобное его поведение могли расценить как полную беспомощность и капитуляцию.
Но Владимир считал себя далеко не беспомощным. Он мог опереться на членов своего дома — великих князей и княгинь. Кроме того, в его распоряжении имелся корпус императорских армии и флота во главе с такими военными авторитетами, как генерал Глазенап и казачий атаман Науменко. Наконец, не следовало забывать и о суверенном грузинском царе Ираклии Мухранском, который всегда был готов прийти на помощь как родственник и компаньон.
Это были силы, которые могли выдержать длительную осаду и успешно противостоять не только какому-то полковнику-одиночке, но и целому воинскому формированию.
Брешь в крепости была пробита совершенно неожиданно. И нанес этот предательский удар не кто иной, как сам великий князь Дмитрий Александрович. После многолетних раздумий он вдруг понял, что к прошлому возврата нет, и понес на барахолку романовский герб. Двуглавого орла со скипетром, короной и державой приобрела на этикетку водочная фирма «Ганция и Канелли». И теперь изображенный на бутылках орел парил по всему свету.
Походная канцелярия получила указание произвести тщательное расследование вопиющего поступка князя, лишившего дом Романовых монопольного права на царственный атрибут. Начальник канцелярии Вуич приобрел сосуд с напитком и после дегустации доложил Владимиру, что водка довольно задиристая. Однако Владимир счел, что это нисколько не смягчает вину Дмитрия Александровича, и уведомил князя, а заодно и всех его пятерых братьев, что отныне они не Романовы и не князья императорской крови.
Вопреки ожиданиям, суровый приговор главы императорского дома не вызвал в душе опального князя ни сожаления, ни раскаяния. Более того, в газете «Сидней морнинг геральд» появилось интервью Дмитрия Александровича, в котором он глубоко анализировал международное и внутреннее положение двора Владимира. Вкратце оно сводилось к четырем пунктам.
1. Невероятно, чтобы русская монархия была когда-нибудь восстановлена, и единственно, что можно было из нее извлечь — это та наличная сумма, которую водочная фирма уплатила за двуглавого орла.
2. Он не понимает, от какого дома его отлучили, потому что от того, чего нет, никого отлучить нельзя.
3. Великокняжеский титул, который носит Владимир, так же, как и титул наследника-цесаревича, были ему пожалованы в 1924 году его отцом Кириллом Владимировичем, который сам никогда императором не был и никому ничего жаловать не мог. Поэтому затея со двором и придворными не больше чем кукольный театр.
4. С тех пор как Владимир породнился с коммивояжером Мухранским, Дмитрий Александрович считает зазорным поддерживать с ним какие-либо отношения. Этот человек, называющий себя грузинским царем, на самом деле владел лишь десятью баранами, а раньше на Кавказе у кого было десять баранов — тот и считался князем. Что же касается его сестры Леониды, то ее если можно именовать царицей, то только царицей кабаре. И вообще он, Дмитрий Александрович, не понимает, как можно было ради денег взять в жены особу на двенадцать лет старше себя.
Так, сам того не желая, Владимир одним ударом обрубил пять сучьев своего генеалогического древа. Оставалось еще два второстепенных отростка — князья Всеволод и Ростислав и хилая сухая веточка в образе великой княгини Веры Константиновны.
Рассчитывать на боевые качества угасающей старушки было бы неблагоразумно, и ее тут же пришлось сбросить со счета. Вслед за Верой Константиновной отпал и князь Всеволод. Занимавшийся мелкооптовой виноторговлей Всеволод Романов под благовидным предлогом уклонился от объявленной Владимиром мобилизации, сославшись на неотложные дела, связанные с закупками молодого вина.
Зато князь Ростислав на зов Владимира откликнулся без промедления. Он извещал своего родственника, что вот уже около двух лет мужественно борется с подлым самозванцем. Подобно своим великим предкам, он отстаивает честь короны и не жалеет ради этого своей жизни так же, как и они не жалели живота своего на поле Куликовом. До недавнего времени князь Ростислав вел безбедное существование. Он был младшим компаньоном русского штабс-капитана, владельца небольшого ресторана в Чикаго. Князь предоставлял хозяину право использовать его имя и титул для рекламы, а тот, в свою очередь, обеспечивал его бесплатными обедами и выдавал деньги на сигареты. Но однажды в ресторане появился некий Майкл Джонсон, оказавшийся великим проходимцем. Увидев, что заведение процветает, Майкл Джонсон прямо из ресторана отправился в суд и заменил дарованное ему родителями имя на другое — принц Майкл Романов.