Представляете! Солидный немецкий бюргер усаживает в кружок своих домочадцев и, украсив переносицу роговыми очками, устраивает громкую читку. Все сидят затаив дыхание. Сообщение о трудовых успехах животноводов какого-нибудь рязанского села или лесорубов затерянного в сибирских лесах леспромхоза приводит всех в умиление. Растроганная бюргерша смахивает набежавшую на глаза слезу. Старший сын, двенадцатилетний Вилли, торжественно объявляет родителям, что все решено. Он будет трактористом!
Но в то же время господин Липперт отнюдь не отвергал все монументальные издания. К письму был приложен список книг, которые он хотел бы иметь в своей домашней библиотеке. Преимущественно это были трактаты по экономическому районированию СССР, линейному программированию и труды по электронике.
Заодно он просил прислать телефонные справочники как городского, так и внутриведомственного пользования.
— Телефонные справочники — это от бессонницы! — сразу же догадался один из нас. Впечатлительным людям рекомендуется перед сном просматривать прейскуранты и даже бухгалтерские отчеты…
Господин Липперт эту догадку подтвердил. По его словам, напряженный ритм двадцатого века и нервные перегрузки отрицательно действуют на его нервную систему. Поэтому, прежде чем заснуть, он долго ворочается с боку на бок.
Послать во Франкфурт какой-нибудь телефонный справочник было нетрудно. Но наш иногородний адресат упоминал о справочниках не в единственном числе, а во множественном. Мы прикинули на глазок, как бы выглядела такая посылка.
Справочники министерств, главков и ведомств! Предприятий бытового обслуживания и таксомоторных парков! В том числе справочник Генерального штаба, штаба ракетных войск и командования авиации стратегического назначения!
Получалась не посылка, а целый контейнер. Контейнер снотворного!
Сама собой возникла проблема равноценного заменителя. Неожиданно просветлев, один из нас хватил себя по лбу:
— Тюбик! Тюбик обыкновенного снотворного!
Прежде чем остановить свой выбор на том или ином патентованном средстве, мы решили выслушать рекомендации наших коллег, которые давно уже не ладят с Морфеем. На состоявшемся консилиуме крупнейших авторитетов в этой области было названо до десятка новейших препаратов.
— Все это не то, не то! — замахал руками один из участников консилиума, страдающий хроническим недосыпанием. — Пи-поль-фен! Вот средство!
Поскольку эта рекомендация не вызвала никаких возражений, мы тут же снарядили курьера Таню в аптеку.
Но вопреки предсказаниям авторитетного хроника апробированный пипольфен подействовал на господина Липперта возбуждающе.
— В следующий раз мне придется, вероятно, давать вам более безобидные поручения, — принялся отчитывать нас господин Липперт в ответ на наш дружеский жест с пипольфеном. — Давайте надеяться, что своим упорством и стремлением к лучшим взаимоотношениям и пониманию мы пересилим препятствия и косность…
Было очевидно, что бешеный ритм и нервные перегрузки века пагубно отражались на психике господина Липперта. Свое сумбурное послание он ни с того ни с сего заканчивал просьбой срочно сообщить ему техническую характеристику нашего радиоприемника.
Просьба была хотя и странная, но вполне выполнимая.
Вскоре из Франкфурта-на-Майне пришло еще одно письмо. Оно состояло из одного-единственного листка — графика передач зарубежных радиостанций, ведущих вещание на русском языке.
В установленный час мы настроили наш радиоприемник на заданную волну.
— Слушайте голос свободного радио! — донесся из динамика чужой далекий голос. — Сегодня в выпуске… Визит государственного секретаря Соединенных Штатов в страны Ближнего Востока… Сахарный бунт в Воронеже… Несколько интимных деталей из жизни Бриджит Бардо…
Отбарабанив скороговоркой «последние известия», диктор представил радиослушателям политического обозревателя Романа Редлиха.
— …Человек — шущештво мышлящее, — шамкая, провозгласил обозреватель, — и это очень штрашно, когда его штараютшя жаштавить думать так, как это желательно офичиальной критике. Об этом лишний раж швидетельштвует ражыгравшаяшя на днях трагедия в Воронеже. Когда гружовик ш шахаром подъехал к чентральному гаштроному, тышячная толпа…
Шамкающий радиообозреватель преподносил слушателям те же глубокомысленные выкладки, которые излагал в своих письмах франкфуртский коммивояжер…
Мы разинули рты. Шамкающий радиообозреватель преподносил слушателям те же глубокомысленные выкладки, которые излагал в своих письмах франкфуртский коммивояжер, добавляя к этому еще и несусветные небылицы.