Конспиративную явку мистера Смита, которая находилась в дорогом трехкомнатном номере отеля, верховоды «Шубы» покинули где-то около полуночи. Впереди, угодливо заглядывая американцу в глаза и что-то на ходу доказывая, семенил широкобедрый Романов. «Шуба-2» и «Шуба-3» следовали чуть позади.
Американец, пожелавший переговорить с Романовым с глазу на глаз, расположился в черном «мерседесе». Поремский и Околович, которым дали понять, что их присутствие при этой беседе нежелательно, с недовольными физиономиями втиснулись в «фольксваген».
— Вот увидите, — алчно сверкнул глазами Околович, — он выкачает из этого америкашки свой куш! Будьте уверены, своего не упустит! Подумать только, акция «Семинарист»!
Перегруженный «фольксваген», выпустив облако дыма, задребезжал по Брудергреммштрассе.
Так закончился большой день в Зоссенхайме.
«КОМЕТА» СТАРТУЕТ В ДЕВЯТЬ…
При встрече в отеле «Рекс» с мистером Смитом «Шуба-1» не пожалел красок, чтобы нарисовать картину назревающей революционной ситуации. При этом он размахивал письмом с тайнописью и оперировал громкими терминами, полными взрывной силы. Став в позу крупного политического деятеля, Романов рьяно доказывал, что коль скоро его организация сумела установить тесную связь с широкими студенческими массами, то все остальное уже не за горами и события могут последовать со дня на день.
Перегруженный «фольксваген», выпустив облако дыма, задребезжал по Брудергреммштрассе.
Мистер Смит со свойственной американцам деловитостью пресек эти разглагольствования.
— Конкретно! — потребовал Смит.
— Я к-конкретно… — осекся Романов.
— Я спрашиваю, — уточнил американец, — какую информацию вы можете предложить? Военную, политическую, экономическую? Не забывайте, мистер «Шуба», что вы находитесь в тесном кругу своих коллег, а не перед публикой!
Поскольку ни один из приглашенных на явку ничего определенного сообщить не мог, американец бесцеремонно перенес разговор на то время, когда у его агентов появится что-нибудь конкретное.
Таков был итог встречи в отеле «Рекс».
Неудивительно, что на другой день в Зоссенхайме был объявлен аврал. В кабинете Романова с раннего утра совещались специалисты по агентурной работе. Они уточняли детали готовящейся акции под кодовым названием «Семинарист». Из барака в барак носился взмокший связной.
Он то и дело выкрикивал:
— Господина Зайцева в «оперативку»!
— …Попандопулоса и мадам Ширинкину в «оперативку»!
Вахтер у ворот стоял принаряженный, все время поправляя сползавшую на глаза новую широкополую ковбойскую шляпу.
На случай, если возникнет необходимость заслать в Москву своих контролеров и связных, специальная группа проходила тренировку по переходу советской сухопутной границы. Макет границы был оборудован за бараком № 1 и состоял из четырех метров вспаханной полосы, двух рядов колючей проволоки и наблюдательной вышки. На вышке восседал тренер группы Куркуль, изображавший в то же время пограничника. Два солидариста — Скорина и Чикарлеев ползали на четвереньках взад-вперед, преодолевая полосу препятствий.
— Головы опустите ниже! Головы! — командовал с вышки Куркуль. — А то я как пырну штыком! Либо шашкой!
— У-y, черт, набрался с утра шнапса, — огрызался солидарист Скорина. — А ты сойди с вышки да сам попробуй, как оно на пузе носом землю пахать!
— Те тоже нажрались вчера с этим америкашкой, — присоединялся к бунту Чикарлеев. — А нам, телохранителям, и стопочки не поднесли.
— Р-р-разговорчики! — неслось с вышки.
По другую сторону вышки несколько других солидаристов, обряженных в одинаковые сатиновые трусы, зажав пальцами нос, один за другим прыгали в пожарный бассейн, имитировавший Черное море. Они готовились к переходу морской границы и высадке с подводной лодки где-то в районе Нового Афона или Очамчире.
О том волнении, которое вызвало в Зоссенхайме наше тайнописное послание, мы тогда еще не знали. Но то, что нами заинтересовались не на шутку и в расчете на нас строили далеко идущие планы, мы вскоре убедились.
Они готовились к переходу морской границы и высадке с подводной лодки…
Не прошло и двух недель, как на нашем рабочем столе появилось письмо со штемпелем Московского почтамта.