Бородин повернул к пансионату. Море вдруг разволновалось, покрылось барашками. Подчиняясь неведомым земным ритмам, на берег обрушился высокий водяной вал с пенящимся гребнем.
Бородин невольно отскочил в сторону, и вовремя: волна, грозно рыча, захватывала все новые участки суши, пока не потеряла силу, и с шипением, как бы нехотя, отступила назад.
Бородин оглянулся на скульптуру от неё мало что осталось. В поле его зрения попал какой-то человек, который смотрел на него, но, поймав его взгляд, поспешно отвернулся. Эта поспешность и напряженная неестественность в движениях мужчины заставили старого сыщика заподозрить, что тот следит за ним.
Бородин ускорил шаг. Поравнявшись с продавцом мороженого, он внезапно свернул в его сторону и боковым зрением уловил, как притормозил движение преследующий его человек. Покупая эскимо, Бородин исподволь бросил быстрый взгляд на него, с деланно равнодушным видом проходящего мимо.
Да это же Блин! Я задерживал его десять лет назад за угон посольской иномарки. Он наверняка тоже меня узнал. А что, если он теперь, отбыв наказание, обретается в команде Буга? Если моя догадка верна, то понятно, почему он так настойчиво топает за мной: сыщик из Москвы может быть в курсе того, где сидит фазан. Ну нет, браток, шалишь! В пансионат Южный я тебя за собой не поведу. Повожу по окрестностям и попробую оторваться.
И он неторопливо побрел к выходу с пляжа. Опередившего его Блина нигде не было видно. Но Бородин знал, что тот где-то поблизости.
Вот я и превратился из охотника в дичь. Ну, ничего: дичь не всегда дается охотнику в руки. Поведу его к местной достопримечательности горе, на которую, по преданию, взбиралось множество великих людей, приезжавших в этот город. Там водят экскурсии, и есть возможность укрыться в какой-нибудь расщелине или уйти из-под наблюдения, смешавшись с толпой экскурсантов.
У подножия горы, где стояло несколько экскурсионных автобусов, Бородин вновь заметил Блина. Тот был не один рядом с ним семенил, стараясь не отстать, незнакомый Бородину, коротко стриженный паренек с напряженно-злым взглядом. Видимо, никак не мог отыскать в толпе экскурсантов Бородина, и потерявший терпение Блин зло ткнул пальцем в сторону старого сыщика, открыто, почти не таясь, обнаруживая свою слежку. Паренек, встретившись взглядом с Бородиным, глаз не отвел, а дерзко продолжал смотреть на сыщика, запоминая его внешность. Затем кивнул напарнику, показывая, что теперь этот человек от него не уйдет.
Плохо дело! Раз они действуют с такой наглостью, значит, готовы в поисках перстня перейти к насильственным действиям, встревожился старый сыщик.
Смешавшись с группой экскурсантов, он стал подниматься по дороге, круто идущей вверх. Через каждые сто метров на ней были указатели для любителей оздоровительного восхождения. На отметке триста метров Бородин оглянулся: за ним следом шел только Блин, тот, другой, вероятнее всего, остался внизу на площадке, где стояли экскурсионные автобусы. Надо воспользоваться моментом, тем более что оружия у меня с собой нет, пронеслась в голове Старика мысль, иметь дело с одним боевиком в любом случае легче, чем с двумя. И он начал обдумывать детали предстоящего поединка.
Бородин внимательно изучал каждый поворот, все расщелины и обрывы по обеим сторонам дороги. Наконец он увидел то, что ему было нужно: большую глубокую ложбину с гранитными валунами. Здесь он решил спрятаться на обратном пути.
Вместе с экскурсантами он поднялся до самой вершины горы к белокаменной беседке, нависшей над пропастью. Раздумывая, как ему поступить дальше, он совсем не слушал объяснения экскурсовода худенькой женщины, взволнованно рассказывающей о достопримечательностях родного края. Его мучил вопрос: идти ему назад самостоятельно или вместе со всеми экскурсантами?
Неожиданно для самого себя он вдруг резко повернулся и почти побежал по направлению к стоянке автобусов. Перед первым поворотом Бородин быстро оглянулся: его преследовал Блин. Явно обрадовавшись тому, что сыщик откололся от группы.
Сейчас будет участок дороги с тремя резкими поворотами на небольшом расстоянии друг от друга мне их надо быстро миновать. Блин же наверняка станет осторожничать, опасаясь моего выстрела из укрытия, ведь он не знает, что я не вооружен. Бородин миновал один за другим повороты и быстро свернул в намеченную ранее ложбину. Пробежав метров двадцать, он укрылся за большим валуном и, выглянув из-за него, увидел выскочившего на дорогу Блина. Какое-то мгновение боевик стоял в нерешительности, а затем спустился в лощину и, достав пистолет, осторожно двинулся между валунами.
Я не учел, что впереди на пару сотен метров открытое пространство, поздно сообразил сыщик, и, не увидев меня на дороге, Блин догадается, что я укрылся здесь. Похоже, мне не выбраться из этой истории. Для начала надо хоть как-то вооружиться.
Бородин заметил в траве большой камень и поднял его.
А что, если забраться на высокий валун недалеко от края обрыва? Если даже Блин обнаружит меня там, то, пока он будет залезать на него с единственно возможной стороны, я смогу бросить в него этот булыжник.
Через минуту Бородин уже лежал плашмя на раскаленном солнцем валуне метров двух с половиной высотой и, слегка приподнимая голову, урывками следил за передвижениями боевика.
Он уже почти возле меня. Стоит ему поднять глаза и мне конец. Если я сейчас не убью его, он пристрелит меня, и потому мои действия можно расценить как необходимую самооборону. Только бы не промахнуться!
И, решившись, Бородин поднялся во весь рост и с размаху метнул булыжник в голову боевика. Тот на секунду замер и с проломленным черепом рухнул в траву!
Спустившись с валуна, Бородин подошел к бандиту, какие-то секунды смотрел на него, затем, наклонившись, нащупал сонную артерию. Блин был мертв.