«В 1931 году было решено построить силами молодежи клуб. Ответственным был назначен Василий Клочков. Клуб собирали из конфискованных кулацких домов. Работали по воскресеньям и после рабочего дня. Перевозить разобранные срубы нужно было на подводах. А где их взять? В колхозе работы было много, и им самим лошадей не хватало. Но Клочков договорился, и нам выделили три подводы».
«В кругу товарищей вел себя очень выдержанно, ни с кем не ссорился, но умел отстаивать свое мнение».
«Озорной был. Однако смелый, и в дружбе на него положиться можно было спокойно».
«Веселый Василий-то был. С комсомольским задором жил. Петь любил. Любимыми его песнями были „Вихри враждебные…“, „Дубинушка“, „Мы кузнецы…“».
Из воспоминаний военных соратников В. Г. Клочкова, если продолжить отступление в будущее:
«Клочков не только знал всех солдат по фамилии, но и достоинства и недостатки каждого».
«Я его, скажу, за песни полюбил. С этого началось. Здорово он их пел. Запоет, мы подтянем… Вот на душе и легче. Пел он, помню, чаще всего „Бородино“, про Щорса и еще, вот не знаю только, как называется она, там так поется: „Вспомним, братцы, мы, кубанцы…“»
«Мне запомнилось, как наш командир роты Гундилович часто хвалил Клочкова за успешное политическое обеспечение роты».
«Отмечу, как дружили наш командир и политрук, как всегда советовались друг с другом».
«Мы Клочкову как-то сало притащили. Взяли в деревне. Так отругал. Приказал так больше не делать».
«Это случилось, когда рота несла караульную службу. Клочков обходил посты и секреты. Дело было ночью. Клочков обнаружил одного командира отделения, который уснул в секрете и будто бы пропустил диверсанта. Весь в гневе, Клочков вмиг выдернул тогда свой пистолет…»
«Было время, когда спать приходилось по часу-два в сутки, а все равно Клочков был опрятен и чисто побрит».
«Клочков не стеснялся мне душу раскрыть. Подсел однажды и фото жены и ребенка показал, стал рассказывать о них».
«Он очень храбрый был. Не скажу, что лихой, это бы нам не понравилось, почто форс выказывать, но опасности в бою не боялся».
«Его настоящая фамилия Клочков, а Диевым его прозвал один боец-украинец, от слова „дие“: дескать, всегда-то наш политрук в деле, всегда действует — ну „дие“, одним словом».
Книга приказов
Увы, чтобы ответить на все вопросы, поставленные в конце предыдущей подглавки, никакими проясняющими материалами до поры до времени не располагал. Помог опять же случай. Понадобилась военной поры фотография Клочкова. Иду в Центральный музей Вооруженных Сил. На стендах того, что нужно, не нашел. Обращаюсь тогда с просьбой показать те экспонаты о Клочкове, что не выставлены в залах. Мне, быстренько посмотрев каталоги, выделяют столик и выкладывают несколько фондовых папок.
Нетерпеливо развязываю тесемочки. Не зря пришел!.. Как и полагается в музее, папки хранят только настоящие документы, только подлинники. Письма военных дней — клочковский почерк. Фронтовых дней листовки о нем. И ничем внешне не примечательная тетрадь, по которой выцветшими уже чернилами надпись «Книга приказов по Вольскому общепиту».
Никогда не думал, что жанр приказов может быть столь увлекающим. Все, оказывается, зависит от того, кто их писал, когда и зачем. Ясно, что не полностью и, конечно же, как говорится, без живописи, но приказы эти впечатляюще рассказывают о том, как начал и с чего начал Клочков свою новую работу.
Забот оказалось у него, если так можно выразиться о работнике общественного питания, полон рот. Ресторан «Цемент», еще рестораны, столовые — и обычные, и заводские, фабричные, и буфеты при самых разных учреждениях, и киоски, и лотки на улицах… Координация своей деятельности с деятельностью ведомственных подхозов (подсобных хозяйств крупных предприятий) и урсов (управлений рабочего снабжения). Связь с колхозами и совхозами — поставщиками продуктов, с областными базами. Контроль за качеством питания. Строительство и расширение, ремонт. Финансы, прибыли и убытки. Кадры: воспитательная работа, борьба с проходимцами и жуликами…
Клочковские приказы примечательны тем, что они, я бы сказал, небезлики. В них, если можно так выразиться, эффект личного присутствия. Во всяком случае, в них часты строки: «Моей личной проверкой установлено…»
Из воспоминаний Н. Г. Клочковой: