- Вот именно, с вдохновением! Запомни: торговаться - здесь это неотъемлемая часть покупки. Те иноземцы, кто, не зная правил, покупает что-либо, не торгуясь, на востоке не пользуются уважением. Это, хотя и выгодно для торговцев, но не интересно. Скажем так: игра идет не по принятым здесь правилам…
- Ой! - внезапно ахнула Олея, остановив свою лошадь. - Ой! Кажется, это, и верно, здесь!.. Именно с этого самого места у меня и пошли те самые воспоминания…
И действительно, тогда, в лесной избушке, она впервые увидела эту широкую и шумную улицу с того самого места, где отряд находился сейчас. Поразительно!
- Ты не ошиблась? - удивительно, но в голосе Юрла проскальзывали нотки надежды.
- Нет! Смотрите, мы проехали чуть ли не до середины этой улицы, или как там она называется… Дальше, с правой стороны, должна быть лавка с лекарствами, потом ювелирная, затем кузнецы… А с левой лавка менял, затем торговец притираниями, и находится подряд несколько лавок с одеждой…
- Хорошо, если все действительно обстоит именно так! - тряхнул головой Юрл. - Ну, раз такое дело… Поехали дальше!
Поехали… Теперь те воспоминания, что когда-то, помимо воли женщины, оказались в ее памяти, стали оживать перед глазами. Олея точно знала, что Кварг проходил этими местами, когда, очевидно, уносил с собой перстень Сварга и пергамент с договором. Да, верно, сейчас в памяти молодой женщины появились четкие воспоминания об этом городе, как и понимание того, что Кварг очень торопился покинуть Иорнал. Он будто стремился как можно быстрей уйти отсюда, словно чего-то боялся. Его можно понять - слишком опасный и дорогой груз был в его руках. И еще он опасался погони… Ой, а это что за ругань перед въездом на площадь видел тогда Кварг? А, все ясно…
- В конце этой улицы, неподалеку от площади, находится пост стражников… - Олея и сама не поняла, как у нее вырвались эти слова. - Придется сойти с лошадей…
- Почему? - нахмурился Юрл.
- Почему? - Олея чуть задумалась. - Тут недавно принят закон, что любой человек, появляющийся на площади Красной башни, должен быть пешим. Коня можно вести только под уздцы. Не знаю, с чем это связано, но если выедешь на площадь верхом на лошади… В этом случае тебя ожидает или тюрьма, или огромный штраф. На глазах у Кварга одного из таких незнающих закон поволокли в тюрьму…
- Она права… - колдун, произнося это, даже не обернулся. - Я краем уха слышал об этом недавно принятом нововведении, но, честно говоря, совсем про него забыл. Весьма неприятно признавать собственную рассеянность… Хорошо, что наша дама вовремя предупредила об этом, а не то хватало бы нам бед с местной стражей! Тут народ такой ушлый, что парой монет не отделаешься. Правда, идти пешими большое расстояние не стоит - ворье в здешних местах такое, что подметки на ходу срежут! Только вот где нам лучше сойти на землю? Ну, чтоб не нарваться на неприятности? То бишь на стражников…
- Вон там, где лавка с длинным навесом… - кивнула женщина. - В том месте еще можно спокойно слезть с лошадей, не опасаясь, что к тебе придерутся. А после той лавки, шагов через пятнадцать, и находятся стражники…
Когда же они оказались на площади, то у Олеи от восхищения перехватило дыхание. Конечно, в ее памяти жили воспоминания Кварга, но увидеть наяву столь необычную красоту - это совсем другое дело! Тот, кто построил эту потрясающую башню - он, без сомнений, был гениальнейшим человеком с удивительным и необычным чувством прекрасного.
Высокая башня, словно бы устремленная в небеса, была сложена из гладких мраморных плит удивительного красного цвета, чем-то напоминающего застывшую кровь, а длинные узкие окна башни состояли из множества крохотных кусочков стекла, опять-таки, красного цвета, сложенных в прихотливые узоры, которые было сложно рассмотреть и уж тем более трудно понять, что же такое там изображено.
Неизвестно почему, но у женщины создалось такое впечатление, будто это не творение людских рук, а немыслимо огромная капля крови, упавшая с небес, и словно бы застывшая в своем стремлении вновь уйти в небеса, в отчаянной и безуспешной попытке покинуть эту грешную и недостойную ее землю. Подобное чувство словно подчеркивалось и самой площадью, той, на которой находилась башня - широкое ровное пространство было сплошь выложено (как и помнилось Олее) треугольными плитками непроницаемо-черного мрамора.
Сочетание красного и черного… Это жутковато само по себе, а на фоне окружающих площадь белых строений черная площадь с возвышающейся посреди нее кроваво-красной башней производила на людей неизгладимое чувство, похожее на смесь восторга и страха. Казалось, словно кусочек чужого, незнакомого людям мира оказался на сжигаемой безжалостным солнцем земле, и, помимо воли, зачаровывает всех непонятной и немыслимой красотой, притягивая к себе непостижимым совершенством. Хотелось преклонить колени перед этой удивительной картиной, склонить в смирении голову, и думать только о собственной незначительности в этом великом и непонятном мире.
А еще отчего-то возникало желание подчиняться тем, кто находится в этой красной башне, кто верно и преданно служит ей, и несет свет ее знаний в этот несовершенный мир… Недаром часть площади была занята коленопреклоненными людьми, которые, несмотря на жаркое солнце, о чем-то страстно молились. Еще у башни были заметны люди в красных одеждах - по всей видимости, охрана и жрецы… Да, народу тут хватает, как молящихся, так и охраны.
Бросив по монете в большие чаши для подаяний, и держа лошадей под уздцы, путники вместе с другими людьми пошли по площади, вернее, по ее окружности. Каждый из тех, кто оказывался на площади у Красной башни - все обычно обходили ее по краю, не желая ступать по треугольным плиткам, находящимся ближе к середине площади - там было место для молящихся, да и отчего-то страшновато было идти по завораживающе-черному мрамору. Хотя башня притягивала к себе взгляды, все же старались лишний раз в ее сторону не глядеть. Отчего? На всякий случай…
Невольно вспомнились рассказы Иннасин-Оббо о том, что в этой башне собраны как большие сокровища, так и древние знания, оберегаемые здешними жрецами. Естественно, что служители Красной башни на ее охране не экономили, и для этого было немало причин. Говорят, очень многие ученые или же колдуны из разных стран страстно мечтали ознакомиться с хранящимися в Красной башне манускриптами, только вот допускали в это заветное место далеко не каждого, и не просто так. Правило было такое: хочешь изучить находящиеся там древние книги - принеси взамен что-то из равноценных знаний. Или же достойные Красной башни сокровища…
Поговаривали, будто находились такие дерзкие и отчаянные сорвиголовы, что желали просто нагреть руки на сказочных богатствах, хранящихся в этой таинственной Красной башне. Ну, тех, кто не думает о последствиях своих поступков, всегда хватает. Естественно, эти самонадеянные люди в призрачной надежде обогатиться за счет храмовой казны, не раз пытались забраться в Красную башню, и, как говорят, это получалось у всех, кто решался пойти на подобную глупость. Почему глупость? Дело в том, что попасть внутрь башни им не препятствовали, а вот назад не вышел ни один из тех, у кого хватило ума пожелать запустить свои руки в сундуки с храмовым добром - тамошние охранники свое дело знали не просто хорошо, а очень хорошо. По словам Иннасин-Оббо, об умении и ловкости охранников Красной башни рассказывали чуть ли не легенды, и часто ее служителей нанимали для выполнения особых заданий, или же для охраны. По слухам, эти люди не допускали промашек. Да и сами жрецы Красной башни за последнюю сотню лет сумели приобрести немалое влияние в Берене, и их побаивались даже очень знатные и богатые люди…
Когда же отряд миновал площадь, Олея почувствовала, как с души у нее словно свалился тяжелый камень - все же это необычное место, непонятно отчего, но очень подавляло людей. Кажется, это чувствовали даже мужчины… Наверное по этой причине с того самого момента, как они оказались на площади, Олея чувствовала себя так, будто стала находиться под чьим-то холодным пристальным взором, и это чувство было настолько реальным, что женщина явственно ощущала на себе неприятный взгляд, от которого невозможно было спрятаться. Когда же отряд ушел с этой площади, то даже мужчины с облегчением перевели дух - у каждого с плеч будто бы свалилась непонятная тяжесть. Странное место…