Это было убойное доказательство того, что одно исключает другое, то есть что его, с маленькой буквы, нет, а Они, с буквы большой, являются отрицательной частью объективной реальности, данной нам в восприятии всех органов чувств, кроме обоняния.
Дело оставалось за карнавально-симпозиумной маской. На Старом Арбате, стоя перед лотком слегка хмельного народного умельца – явно расстриги-инспектора агитпропа из глубинки, – Гелий раздумывал, какой из многочисленных масок, отмеченных, надо сказать, истинным почтением к возрожденному ремеслу, удивить ему всех столпов мирового безбожия, большого друга нашей социалистической Родины, наивного троцкиста, писателя Маркеса и кубинскую партийную публику?
«Кастро наверняка сочтет за инспирированный Старой площадью выпад – Горбачева с красной Кубою на лбу… Ленин? Сталин? Берия? На-до-е-ло!!! У Хрущева ряшка чем-то смахивает на свиной пятак вздорного хряка, не успевшего, на свою беду, схряпать Суслова… Черненко? Тяжкая эмфизема легких нашей Империи… Возьму-ка я самого Леню. При Леньке Фидель жил, как у Люды Зыкиной за пазухой, а может, даже под ее пышным – ха-ха-ха! – сарафаном… Как это параноидная „Память“ не додула, что „сарафан“ – явное жидомасонство в нашей одежде? Кретины… Ублюдки… Один бес сменить другого спешит, дав ночи полчаса… Если и есть на свете сила, способная окончательно погубить несчастную мою Родину, то это, безусловно, тухловато-патриотическая шобла. Не успокоятся, вроде фюрера с Геббельсом, пока все вокруг себя не уничтожат, вместе с бабами и детишками».
По маске физии знаменитого предводителя осатанелых «спасителей Родины от жидомасонов» слишком уж что-то распрыгались в тот момент плюгавенькие демонки и бесенятки.
Гелий поинтересовался, натуральные ли локоны у этого господина. – Даже не сомневайтесь, сударь. У свояченицы двое детишек внезапно облысели из-за сионистских происков окружающей среды. Не пропадать же добру. Пришлось оволосатить затылок видной фигуры современности, – любезно и по-деловому ответствовал негоциант.
Не торгуясь с ним, Гелий брезгливо спросил:
– Из чего, собственно, выполнены брови Брежнева?
– Ужесточенная кошка, а шевелюра – раскурчавленная реактивами изнанка сторожевого тулупа. Поэтому Хрущ – на стольничек дешевле, сударь. Из механических фигурок имеется заводной Черненко, натурально кашляющий. Ильича, картавящего на батарейках, пока вынужден-с бодать из-под полы. Новое никак не пробьет себе дорогу сквозь все старое, скажу я вам, сударь. Слишком много народу лезет нынче в тесные врата свободного рынка.
– Чего ж цены у вас такие бешеные?
– А вы попробовали бы достать коробки из-под яиц, помочили бы папье-маше в клеистом растворе, формы заскульптурили, шкурок понасдирали с кошек… в период первоначального поднакопительства, когда стараешься уравновесить свой искренний труд с вашим беспредельным капиталом и общественным плюрализмом цен, – бурно разговнился частник-предприниматель нового типа.
– Есть у вас еще один такой кретин?
– Извините-с, вам продан единственный, в некотором роде, оригинал. Остальные – в спецразмочке…
12
Купив маску, Гелий объехал на генштабовской «Чайке» – шеф ее колымил, пока сам маршал обдумывал в компании с коллегами-стратегами былые просчеты в тактическом плане дерзкого взятия одного из проклятых, а главное еще вполне окружабельных, Белых домов, несколько блатных мест, где замечательно отоварился за «деревянные». Он не любил являться с пустыми руками даже к дамам гостиничного типа.
А сегодня, шестого января, его ждала на сабантуйчике в честь православного сочельника одна совершенно необыкновенная особа. Ждала его очаровательная НН.
О ней и о той роковой роли, которую сыграла она в судьбе Гелия, у нас еще пойдет речь.
И какой только снеди не было у него – про запас и для них обоих – в двух картонных ящиках из-под дешевой импортной водки «Попов»! У самого академика Павлова потекли бы от снеди той слюнки.
Что уж говорить о породистых, но трагически бездомных, несчастных и голодных псах, которых, когда Гелий тащился от «Чайки» к подъезду, словно железные опилки на магнит, тянуло на тайно выпорхнувшие из ящиков запашки сыров, калачей, ветчин, колбас и рыбных копченостей!
Может быть, одно лишь благородство происхождения, не выветривающееся из хорошо воспитанных существ даже при погибельно зверском аппетите, помешало им в тот раз наброситься на Гелия по-волчьи, растерзать к чертям собачьим упаковку и растащить баснословные яства по ближайшим удручающе опустившимся закуткам и подворотням. Псы со слезами на глазах проводили те ящики до подъезда, потом безнадежно улеглись возле огромной трубы, великодушно и безответственно делящейся с ними, то есть расхищающей ради них государственное тепло.