- Итак, мы начинаем, - сказал капитан Гелен, внук знаменитого генерала. – Над всей Италией безоблачное небо.
Народ здесь подобрался опытный, все офицеры хитрых служб, кадровой выучки. Фразу, которой генерал Франко свой мятеж в Испании начал, помнили. И два года боев после нее тоже не забыли. Стали план Рима обсуждать, как город брать под контроль. Не получалось, людей хоть как надо тысячи три. Мало их в двух самолетах.
А у Пантеона стояли столики, за которыми ассистенты режиссера заключали контракты с массовкой. Сидели они в одеждах вольноотпущенников аристократического дома, и половина Италии смотрела это шоу по телевизорам и Интернету.
Священник храма метнулся наперерез к Скрипу и был наповал сражен классической римской латынью с отчетливым выговором твердой «р».
- Это храм всех богов, жрец, - сказал ему сталкер очевидную истину. – Зажги все свечи в честь Митры Светозарного и Черного Сталкера. Хватить жить в сумраке. Наступают новые времена. Или возвращаются старые.
Марк с удовлетворением услышал, что здесь похоронен император, объединивший в последний раз всю страну от юга до севера.
- Виктор-Эммануил Второй, - сказал он. – Надо рядом плиту поставить с перечнем деяний славных и храм украсить. Он будет главным в городе.
Сердце настоятеля учащенно забилось. Вот она, шапка кардинальская! Силу телевидения монах давно знал, и теряться не собирался. К концу передачи его вся страна запомнит. Пошел служек в парадную одежду переодевать.
Скрип-Север чувствовал себя в Пантеоне как дома. Его построил за свои деньги приятель его семьи Агриппа Виспаний, тоже Марк. Великий Август сам строил много, и его чиновники и полководцы за ним тянулись, украшали город. А храмы и мавзолеи использовать под военный лагерь - древняя традиция. За поворотом, выйдя из автобусов, строились в походную колонну приехавшие из аэропорта немцы. В суматохе решили заняться привычным промыслом карманники. Разрезали зеваке барсетку, да не учли количества полицейских в штатском и охранников телестудии. Скрутили их моментом.
- За кражу на храмовой площади – смерть, - сказал жестко Скрип. Глянул на немцев, и уточнил. – Повесить.
Через минуту двое пойманных воришек повисли на ближайшем дереве.
- В город вернулся закон, - сообщил Скрип в камеру. – В отсутствие императора принимаю на себя обязанности трибуна, а достойного жреца Пантеона назначаю верховным понтификом.
Шоу обещало быть на редкость занимательным, и страна устраивалась перед экранами телевизоров.
Плюшкин по сравнению с Лехой Зомби жалкий щенок. Генерал Найденов загрузил транспортный самолет до упора. Я с удивлением рассматривал маленький закуток между мешками и коробками, в котором мне предполагалось провести время в полете.
- Запас карман не тянет, - сказал Алексей. – Скомплектовано по принципу годичной автономии на зимовку. За это время мы тебя точно достанем. Я еще Союз нерушимый застал, потом в российской армии повоевал, представляю, куда ты лезешь. Это не Зона, брат Сотник, это значительно хуже. Водки здесь пятнадцать ящиков и коньяка коробка. Зимняя форма, знаки различия любые, госпиталь полевой, еда и патроны. Свет Темной Звезды с тобой, парень.
Обнялись мы с ним, ведь бывает так, ничего специально друг для друга не делали, просто работаем вместе, а уверены в партнере на сто двадцать процентов. Случись мне тайну родника кому-то открыть, я бы Зомби выбрал. Обстоятельный он человек, серьезный. Акеллу мне сильно напоминает.
Прямо на базе «Таймыр-14» меня должны были ждать представители американцев, естественно, подполковник Кеннеди, кавалер всего, и его верный адъютант мастер-сержант Гонсалес. И наш бессменный оператор.
Янки поляну Викинга звали лужайкой Кеннеди. Вот что значит – реклама.
Летное поле - наше, взлет по желанию. Панда на своей половине каждые две минуты самолет сажает или поднимает. Разлетаются китайцы по всему континенту, туристы из Поднебесной домой возвращаются. Умник у него главным диспетчером подрабатывает в свободное время. И в библиотеке Конгресса тоже. И еще в местах в нескольких. Тысячи две должностей компьютер сейчас занимает по всему миру, наверное. Главное, чтоб ему не было скучно.
- Привет, братец! – вот, вспомнить о нем нельзя, сразу на связь выходит.
- Привет, - говорю, - супермозг. Давно не беседовали. У тебя вопросов накопилось на весь полет.
Тут мы от земли оторвались, и стрелой в небо. Ящик мне на голову упал, судя по бряканью характерному, с тушенкой. Умник захихикал злорадно. Ладно, попросишь ты еще у меня хлебушка в голодный год.