- Убить его, и все дела, - говорит варвар. - Вытаскивай его на переговоры, я выйду, тут ему и смерть настанет.
- Рядом с ним отборный десяток ветеранов будет и когорта в ста шагах, - объясняю этому наивному дикарю ситуацию.
- Сто шагов, это пятнадцать ударов сердца, я за это время уже в калитку проскочу, а десяток мне не помеха, издали можно человека уничтожить, в бой на мечах не ввязываясь, - он мне отвечает.
Не прост мой спаситель. Я-то знаю о стрелах с ядом, а ему кто о них рассказал?
- Не будут они с нами разговоры вести, не о чем договариваться, - Фульвия Плавтитта в беседу мужей вмешалась.
Ладно, перед смертью все равны, да и сказала чистую правду. Первые камни в воздухе свистнули, пращники к стенам подошли вплотную. Пока не попали, но это вопрос времени, камней в Риме много, скоро у нас без боя потери появятся. Корнелий своих солдат между колонн укрыл. Плавта не вижу.
- Тогда уходим. К вечеру до порта доберемся, на корабль, и в море.
- Мир жесток, приятель. В чужих землях нас ограбят и самих в рабство продадут.
- Преторианцев возьмем. Все равно им Каракалла не простит, что твою сторону держали, - дополняет предложение.
- Со всеми сторонниками, их семьями и клиентами тысяч пять наберется, это два десятка кораблей. Кто нам их даст?
- Мир в империи дороже стоит, дадут.
В ворота таран ударил. Час они провозятся, а потом во двор ворвутся.
- Идите, - говорю, - покувыркайтесь напоследок на императорском ложе, а потом поджигайте все, что горит, и в суматохе уходите. Переоденетесь слугами, проскочите. На Фульвию германцы не позарятся, костлява больно, они пышных дев предпочитают.
- На ложе - это хорошо. А то экстрим на природе уже надоел. Но чуть позже. Ты, кстати, к мужу вернуться не хочешь? - спрашивает варвар уже императрицу.
Ведь мамочка моя только что стала вдовой императора, матерью императора и все.
Таран неожиданно удары престал наносить.
- На крышу, - Плавтитта предлагает, - оттуда все видно.
Я Корнелия предупредил, где буду, и по лестнице для слуг наверх отправился. Так ближе было. Из-за парапета осторожно голову поднимаю, не хочется лоб под камень из пращи подставлять. Красные плащи преторианцев слева на ветру слегка колышутся, позолоченный щит Плавта на солнце горит, а за шеренгой гвардии десятый легион когорты в каре выстраивает. И стяг императорского дома рядом с орлом. Ничего не понимаю, как Плавт убедил армейцев выступить на нашей стороне? Германцы тоже в растерянности. Легионом против двух когорт драться - верная победа, а сейчас, когда у меня своя армейская часть есть, их дело гиблое. Порубим в капусту.
Трубы заревели. Всем оставаться на местах. Вон уже гонцы бегут. Очевидно, Плавт в десятом не уверен. Не хочет боя. Будет на переговоры звать. Каракалла старше и сильнее, но может быть, бросить ему вызов, а там уж как сложится?
Германцы таран с собой уносят, не бросили. К Форуму отходят. К центру площади легат со свитой идет, Каракалла в лагере остался. Мне тоже идти не стоит. Тем более, есть, кого послать.
- Августейшая госпожа, - говорю, - если вы случайно овдовеете сегодня, интересы вашей семьи не пострадают. Мы можем хоть завтра обменяться брачными обетами в любом храме, и я обещаю любить наших детей, тем более что я не буду тратить сил на их зачатие. Благо имеется, кому усилия прилагать.
Фульвия моего дикаря, конечно, не бросит, но так надежнее. Пусть он будет ее официальным фаворитом, во дворце спокойней будет. Зато династию Северов укрепим с прочностью многократной.
- Я с удовольствием схожу на переговоры, - отвечает мне невестка.
- Пошли, - Гней ей руку подает.
Спартанец-аристократ.
- Эй, - говорю на греческом, - что там говорил Ликург по поводу писаных законов?
- Они нужны только там, где судьей может стать любой безумец. Нормальному человеку достаточно разума и совести, - отвечает.
Ну, точно. Увел Александр Великий, Искандер Двурогий, армию на завоевание мира и обезлюдела Греция. На смену пришел великий Рим. А потомки воинов в дальних странах выросшие, возвращаются иногда на родину. Или к нам, наследникам ее славы. Правопреемникам. Кто кроме спартанцев сейчас помнит Платона и Ликурга? Один я. Братец мой предпочитал на кухне время занятий проводить. Там ему веселее было.
Ворота открыли, с нашей стороны делегация пошла. Значок когорты, императорский стяг, десяток ветеранов в золотых шнурах, бронза блестит, глазам больно. Плавт тоже идет, на середине площади сойдутся все одновременно.
До чего договорятся? Боги Рима, вы еще живы или вас уже нет на небе? Две тысячи лет люди убивают людей на этой земле. А там, вдали, за Альпами, собираются новые орды дикарей. Готы, вестготы, вандалы и гунны, нет им числа. Здесь рабов в пять раз больше чем свободных граждан. Найдется новый Спартак, вся Италия кровью умоется.