Стулья ножками за бетон выщербленный зацарапали, водка забулькала. Бутылка на троих, это сто шестьдесят шесть грамм на нос, и два грамма неизбежных потерь. Твердая рука и верный глаз нужны для такой операции, и непоколебимая уверенность в себе. Я бы не взялся.
- Уходить надо, пока возможность есть. С нашим оружием хоть в Киеве, хоть в Москве инкассаторов возьмем. От импульсной винтовки броневик не спасет. У меня сейчас двести выстрелов с собой. На всю оставшуюся жизнь хватит. У нас дистанция уверенного поражения полтора километра. Клиенты к нам в очередь будут стоять, чтоб заказ на ликвидацию сделать.
- Поймают, - протянул другой неуверенно.
- Некому ловить. Ирокез пропал с концами. Гурон вокруг развалин универмага землю роет, командира своего ищет. Не везет «Монолиту» со сталкерами. Одолевают они его. Меченый две лаборатории разгромил и сектор энергетики. Эти Радар от снабжения отрезали и даже артефакты мгновенного перехода не дают туда унести.
- Затевают что-то начальнички. Все мастера на охране подземелья, - вздохнул второй, сомневающийся собеседник.
Что это третий молчит, немой?
- Бомбу они там делают, кобальтовую. Взорвут в Индии, запугают всех. Развалины Калькутты или Бомбея им руки развяжут. Пригрозить собрались остальному миру. Если к ним полезут, взорвут всю Европу. Одна Чукотка от нее останется.
- Так Чукотка не в Европе!
- Потому и останется, - отрезал лидер.
Это я удачно вздремнул. Много узнал нового и интересного. Бомба, значит. Ну-ну.
И латынь стал понимать. Говорили-то мы с центурионом на чистой романской мове, как и положено двум офицерам римской армии. Я - легат. Генерал-майор по современным понятиям. Командир дивизии. Волею императора Андроника десятый легион покорил Нубийское царство, взяв дань золотом и алмазами. Надо будет с Умником поговорить. Леха меня к психиатрам под локоток отведет. И буду я в больнице на кровати лежать. Человек и кошка плачут у окошка, вместо неба синего белый потолок. Это вряд ли.
Речь раздалась за стеной. Ничего не понимаю. Третий у них в компании поляк. Здесь все на двух-трех языках говорят, кроме меня. Вернусь на базу, запишусь на курсы немецкого языка и латыни. Умник не всегда рядом бывает. Да и для общего развития полезно. Ладно, ребята, про бомбу я все понял, допивайте и уходите по-хорошему. Да и мне уже пора.
Встала троица и пошла восвояси. Я за ними следом. На любой взгляд со стороны идет четверка по своим делам, трое основная группа, последний тыл прикрывает. Двигаемся в нужном направлении, к выходу из города. Пока нам по пути. До них метров семьдесят. Назад не смотрят. Блокпост на Радар прошли. Сеткой маскировочной обмотались и зелени наломали. Веточек разных и травинок. На фоне кустов и не видно совсем. Ночью Барьер пройдут, а через периметр сейчас выход свободный. Сутки в карантине, анализы сдал, и иди, куда хочешь.
Метров двести они до мины прошли. Одним взрывом всех положило. Не судьба вам ребята из Зоны выйти. Здесь вход рубль, а выход два. Дошел я до них, собрал артефакты и винтовку импульсную с патронами, а остальное добро на дороге оставил. Мне еще самому по минному полю до двери в укрепрайон ползти. Лишнее железо мне ни к чему. Только я ногу на лесенку поставил, как наверху дверь громыхнула. Дождались меня парни. Фунтик, чертушка, скалится не хуже Плаксы, и Ярл, у Иглы лоб клеем залит, осколками бетонными посекло, знакомо, и ...
- А Крепыш где, уже на базу ушел? - спрашиваю.
- Крепыш из ДК не выходил, - сообщает мне в ответ Умник.
Тут-то я к стеночке спиной и прижался. Сменял Крепыша на Ирокеза. Неравный, блин, обмен. Пусто в голове стало. Винтовку снимаю, рюкзак с артефактами и «телепортом», Фунтик у меня на руке виснет, а Ярл шприцом под ухо колет. Я еще успел один раз в ответ ударить, и тьма навалилась непроглядная.
Скрип за границу первый раз выбрался, если не считать поездку в российский Брянск на автобусе. Что его туда понесло, он уже и не помнил, был слегка нетрезв. Да и сам факт того путешествия некоторые подвергали сомнению.
Зато сейчас он турне начал под барабанный бой. В самолет его загружал настоящий полковник. Овсов его фамилия. Таможенники близко не подходили. А пограничники за десять шагов козыряли и становились по стойке «смирно». Овсов в Луганске управление по наркотикам в полном составе вчера к стенке во дворе поставил и перестрелял. Никто не хотел злить страшного контрразведчика Гетмана. Таких подробностей Скрипу никто не сообщал, но атмосферу глубокого уважения он прочувствовал. Устроившись в кресле с комфортом, поставил на столик перед собой захваченную из бара «Сто рентген» бутылочку водки «Казаки». Это он правильно сделал, что рюкзачок нагрузил. В здешнем холодильнике пусто было. Ни водки, ни тушенки. Вина всякие в бутылках иностранных, и сыры с колбасами. Голод и жажда, короче. Самолет взлетел, и он первый стаканчик замахнул. Ну, пошла стопочка легкой пташечкой. Самолет был бедненький, один в салоне и даже стюардессы не было. Ну да, Скрипу к трудностям не привыкать. Напрягало отсутствие руководителя, кто бы подсказывал чего делать надо, и пугала неизвестная страна. Зато стакан нашелся граненый, и заботы отступили. Конец полета настал одновременно с последними глотками. Добил сталкер бутылку, усидел.