Но что значит «срезали»?.. Ведь речь идет о граните – очень твердом материале!.. Если так срезали гранит, то чем?.. И за счет какого усилия?.. И какой материал инструмента мог выдержать такое усилие, которое потребовалось бы, чтобы резать гранит?..
Просто напрашивается, что камень в момент обработки имел гораздо более мягкое – пластичное состояние. На эти же мысли наводит и верхняя поверхность той части блока, которая явно планировалась к удалению, но еще не была удалена – она выглядит так, как будто удаляемый материал, отрезанный от остальной части камня, просто отрывался движением перпендикулярно обработанной поверхности и был при этом в состоянии чуть твердеющего пластилина. По всем признакам мы имеем тут дело с той самой загадочной « пластилиновой технологией», физико-химические принципы которой нам абсолютно не ясны.
Заметим попутно, что даже в этом случае не очень ясно, каким образом можно было сразу получать узким инструментом совершенно ровную обработанную поверхность. Для этого острие инструмента должно было двигаться строго в одной плоскости, добиться чего при ручной обработке даже на размягченном камне практически невозможно…
Сугубо субъективно: мне не нравится (и даже очень не нравится) версия «пластилиновой технологии», то есть версия того, что при обработке базальт и гранит доводили каким-то образом до размягченного пластического состояния. Но тут никакого иного разумного объяснения видимых следов мы придумать так и не смогли. И субъективные предпочтения так и остаются предпочтениями, а реальные факты – превыше всего. Так что с версией использования именно «пластилиновой технологии» при обработке данного блока пришлось смириться (по крайней мере пока – до нахождения иного объяснения). Тем более, что совсем неподалеку – буквально в нескольких метрах – от этого «недоработанного» блока лежит еще один гранитный валун, который наводит на ту же самую версию.
Рис. 147. Блок со следами «пластилиновой технологии»
Этот валун имеет грань, на которой две части имеют заметно отличимый цвет поверхности – верхняя как будто покрыта каким-то желтым налетом. При этом в нижней части материал снят чуть глубже – буквально на миллиметр или полтора максимум.
И вот что любопытно. Если положить руку на камень туда, где материал снят глубже, и провести ее вдоль границы двух частей так, чтобы кончики пальцев попадали точно на границу, то получается абсолютно естественное движение!.. А подушечки пальцев даже ощущают неровности, которые соответствуют мельчайшим колебаниям руки при таком движении!.. Складывается полное впечатление, что материал с обрабатываемой поверхности так и снимали – рукой!.. Только ведь и в данном случае мы имеем дело с гранитом!..
Снова «пластилиновая технология»?..
Это еще больше озадачивает, поскольку в данном случае мы сталкиваемся с версией «холодного» размягчения поверхности гранитного блока, то есть без какого-либо серьезного его нагрева!..
Разница цвета двух частей поверхности наводит на мысль о каком-то химическом воздействии?.. Но каком?!. Современные познания в химии допускают только единственный способ «холодного» изменения состояния гранита – воздействие на него плавиковой кислотой. Плавиковая кислота сама по себе требует весьма высоких технологий для своего получения. А какое-то иное химическое воздействие на гранит с его «холодным» размягчением современной науке вообще не известно. Так что в этом случае заведомо речь должна идти не об инках, а о высоко развитой цивилизации, и абсолютно неизвестных нам технологиях…
К сожалению, взять образцы с этого гранитного блока не представлялось никакой возможности. Каких-то заметных трещин, которые позволили бы без лишнего шума отколупнуть хотя бы маленький кусочек, на камне нет, а преднамеренно и нагло отбивать кусок от древнего артефакта на глазах у местного смотрителя мы не решились. Между тем провести химические исследования в поисках причин разного цвета двух частей было бы весьма интересно…
* * *
Как и в других местах, в Ольянтайтамбо на мысли о загадочной «пластилиновой технологии» наводят следы обработки не только на блоках, но и непосредственно на скалах. Например, огромный обломок гранитной скалы весом в добрую тысячу тонн, лежащий в долине реки Патаканчи совсем неподалеку от комплекса, изрезан так, как будто он в процессе обработки представлял из себя большую кучу пластилина, из которой изымались куски чем-то типа совковой лопаты. Той же «лопатой» зачем-то изъяты с поверхности этого обломка и три неглубокие ровные полосы – как будто кто-то пытался сделать здесь детскую горку для катания малышей…
Хотя, строго говоря, особой необходимости в версии именно «пластилиновой технологии» в данном случае уже нет – все это можно было сделать и прочными механическими инструментами без размягчения материала. С другой стороны, если древним строителям был известен способ размягчения камня, то он вполне мог быть использован и здесь.
Рис. 148. «Детская горка» с разных сторон
Всего один этот объект задает массу загадок.
Использовался ли этот обломок именно в качестве детской горки – неизвестно. Как неизвестно и то, размягчался ли тут материал в процессе обработки. Неизвестно, чем именно обрабатывался скальный обломок. Неизвестно, что за сила оторвала этот кусок от родного ему места, и где он находился ранее…
Впрочем, неизвестно даже то, в какое время производилась обработка – после того, как кусок оторвался от горы, или раньше, когда он еще был на своем месте. Ведь примеров обработки тут непосредственно самих горных склоновочень много. Гранитные и базальтовые скалы местами буквально исполосованы сплошь и поперек всевозможными ступенями, нишами, уступами и фигурными вырезами.
Особенно много таких мест чуть поодаль от крепости вверх по течению реки Патаканча. Древние мастера будто специально устроили тут выставку своих возможностей для современных технологов по каменной обработке. Дескать, смотрите и завидуйте! Вот, что можно творить даже с твердым камнем!..
Рис. 149. Ниша со ступенями и выступами
Например, в нескольких сотнях метров от террас крепости Ольянтайтамбо самая нижняя часть гранитной скалы срезана так, что образовалась вертикальная стенка с несколькими ступеньками, невысоким приступком и несколькими выступами круглой и квадратной формы (см. Рис. 149).
Естественно, что, по версии историков, это – дело рук инков, которые соорудили тут нечто жертвенника такой своеобразной формы, зачем-то сняв кусок горного склона. Однако индейцам принадлежит, пожалуй, лишь та кладка из рваного камня на глиняном растворе, которая примыкает сбоку к скале, образуя дополнительные стены. А вот обработанный участок скалы к инкам в действительности не имеет никакого отношения.
Если бы тут поработали те инструменты, которые были у индейцев, следовало бы ожидать следов скалывания и обстукивания материала, между тем ничего подобного здесь не видно. Обработанная поверхность скалы, несмотря на наличие ступенек и выступов, довольно тщательно отшлифована. И если шлифовка где-то и нарушена, то это – вовсе не погрешности обработки, а результат эрозии. Причем складывается полное ощущение, что поверхность камня отшлифовывалась непосредственно в процессе удаления материала– так, как это происходит, например, при машинной обработке, когда гранит не скалывается, а срезается!..