Но тут активизировался монстр. С поразительной для своих размеров быстротой он шагнул к Шиле и ухватил её огромной лапищей. Фурия беспомощно забилась в его хватке, даже её сил не хватало, чтобы вырваться.
Недобитые ей враги начали подниматься. Ещё пара выстрелов утихомирила Вуд. Её тут же связали. Хотя против её рук-протезов верёвка не поможет. Но я не собирался информировать противников об этом.
Я не застыл от страха, просто не успел среагировать сразу и присоединиться к товарищам в мигом провалившейся атаке, а кидаться в бой в одиночку уже не видел смысла. Меня точно так же сразу подстрелят, свои возможности я не переоценивал.
Командир, с разбитым лицом, но вполне живой, поднялся на ноги. Видимо, один из бойцов каким-то образом снял с него парализующее воздействие выстрелов. Следить за всем одновременно я не успевал.
Ган, зажимая одной рукой разбитый нос, и что-то неразборчиво бормоча, снова попытался наставить револьвер на Бетани. Тут я не стал стоять столбом, шагнул навстречу и протянул руку, собираясь отобрать оружие. Но что-то слегка толкнуло меня в спину, тело тут же начало неметь. Вот и я получил свой парализующий выстрел. Я успел выставить перед собой руку, чтобы не шмякнуться физиономией о пол, но перевернуться сил уже не хватило. Даже веки не двигались, так что я не мог закрыть глаза, так и таращился в пол. Кто-то заломил мне руки и стянул их верёвкой.
– Поймайте сбежавших, – распорядился командир. – А этих оглушите, пока не очнулись. Да не так! Заряды беречь!
Ага, всё-таки я был прав. Но насладиться осознанием своей правоты помешал удар в затылок.
Глава 30. Мистер Табул
Я пришёл в себя в полной темноте. Протянул руку в сторону – и тут же наткнулся на стену. Можно было подумать, что оказался похоронен заживо, но в гроб обычно кладут горизонтально, на спине, а мои поджатые ноги упирались в другую стену. Пошарив руками вокруг, я понял, что нахожусь в каком-то квадратном ящике. Его размеров едва хватало, чтобы сидя не биться головой о потолок. Ни вытянуть ноги, ни тем более встать.
Радовало только одно – у меня никогда не было клаустрофобии. Больше ничего хорошего в ситуации не наблюдалось и даже не придумывалось.
Итак, какие-то люди напали на нас и взяли в плен. Где я сейчас? Меня куда-то везут? Или уже привезли и заперли... Где? В ящике? В крохотной комнатке? Карцере?
Я глубоко вздохнул. Воздуха хватало и вроде бы меньше его не становилось. Уже хорошо. Можно спокойно сидеть и не рыпаться, рано или поздно кто-нибудь выпустит. Даже можно не беспокоиться о голоде и жажде, в инвентаре есть запасы. Только вот тело затекает от неудобной позы. И кто знает, что в это время происходит с остальными?
Я пару раз пнул стенку, но никакого эффекта это не дало. Даже если я в ящике, то в прочном. Где-то тут должна быть дверь, но найти её наощупь не удалось. Я сосредоточился, пытаясь вызвать «магический свет». Никакого эффекта. Ещё несколько минут пыжился, кажется, даже вены на лбу вздулись от напряжения. Но всё без толку. Ну, ничего, темноты я тоже не боюсь, а «магические» навыки попробую разблокировать как-нибудь ещё. Или попрошу инструкцию получше, чем «просто захотеть и сделать». Что ж, пока есть время, лучше потратить его на размышления. Заодно это поможет отвлечься от тесноты пространства.
Кто напал на нас? Судя по одинаковой одежде и шлемам – не какие-то бродяги из Руин. Организованная группа, военизированная. Ган работал на них. Вывод – они дикие?
Снова я слишком мало знаю, а вопросов слишком много. Сбежали Романовы и Атлантисы или их поймали? Бетани где-то рядом или Ган всё же забрал её с собой? Как нас вообще сюда дотащили? Нас ведь больше. Или мы просто заперты в тех самых контейнерах на том же складе?
Не знаю, сколько прошло времени. Даже то, что я успел проголодаться и перекусил сухим пайком, не показатель, ведь с вечера перед нападением не ел. Одни и те же вопросы крутились в голове уже по десятому разу, а ответов всё не прибавлялось. Хотя и новые появлялись. Например, как долго можно сидеть в одиночестве в темноте и тишине и не сойти с ума? Впрочем, пока меня беспокоила разве что скука. В конце концов, мне не привыкать к одиночеству, пусть и не в такой полной изоляции.
Появившаяся у самого пола полоска света сперва показалась галлюцинацией. Но быстро стала расширяться – одна из стен поднималась. Когда освещённый проём стал достаточного размера, я пополз в него. Меня тут же ухватили за шиворот и поставили на ноги, а на руках защёлкнулись наручники. После темноты я щурился на свет и не мог разглядеть, где оказался и кто здесь.