Орей испуганно сглотнул, услышав предупреждение, и понял, что прожил как минимум на дюжину лет дольше этой почтенной женщины. Он больше не решился задавать волнующие его вопросы и замолк. Мать рода сама нарушила повисшее молчание.
– Ты жил в обители? Слышала от той старухи в детстве, что там маги с Запада прятали знания от Аль-Кзаара.
– Да. Только вот магов среди нас не было. А книг полно. Я там выучился читать и говорить на трех языках. Правда, не знаю, зачем мне это.
– Видимо, ты очень одаренный, – матери Рифуде было неведомо, сколько на самом деле лет монаху, а он решил об этом не рассказывать, потому что сам не знал, как подобное возможно. Скорее всего, мать семейства отреагирует так же, как и Зариме – не поверит, решит, что он оговорился или попросту врет. А если начать доказывать обратное – как бы не накликать беду.
– Мне интереснее заботиться о животных, птицах, ухаживать за садом, – сознался Орей. – Мне не нравилось читать и писать, когда учился.
– Мальчишки все одинаковые, – повторилась старуха с усмешкой. – Правда, многим интереснее драки.
– В обители это было под запретом. Даже грушу трясти нельзя было. Только осторожно собирать фрукты с веток или ждать, пока сами упадут, – припомнил Орей. – Просто я один раз сломал дерево… – он осекся, понял, что улыбается воспоминаниям. – Наверное, это вам не интересно.
– Почему же? Ты хороший человек, Орей. Может, и правда, святой, как говорят мои сыновья? Разум твой затуманен, но душой ты чист, – Рифуда одобрительно кивнула, и монах ощутил тепло в душе, но вскоре сник.
– Я не святой, – ему не нравилось это слово, после того как он пожелал другому смерти и почти сговорился с Зариме за спиной её мужа.
– И скромен, – подытожила мать рода. – Что ж, ты более чем подходящий судья, чтобы всё выяснить. У тебя нет причин лгать нам или утаивать правду, какой бы она ни была горькой. Я скажу своё слово Оттару и передам послание Наджии. Это мать старосты. Она потеряла внука, а Иршаб прячет правду, боясь иметь дело с рисеном, – карие глаза обратились на Орея. – Оттар почти ничего не рассказал мне о Хасане, ему было стыдно. Всё, что я знаю, со слов Назиры. Теперь ты поведай мне все, что видел. И не скрывай ничего. Иначе не состоится ни отмщения, ни правосудия.
Орей не утаил ничего. Ни единой детали. И даже поделился своими предположениями о демонах. Рифуда помолчала.
– Принеси мне пепельницу, – она указала на подоконник, где стоял расписной глиняный горшочек с крышкой. Орей быстро выполнил её поручение, и старуха принялась выбивать из трубки пепел.
– Не человек это, – заключила она. – Уже не человек. Найдешь такого среди нас – не жалей его.
– Я не знаю, как его искать, – вполголоса проговорил монах. В этот момент в дверь тихонько постучали.
– Мать Рифуда… Оттар-лаа прислал вам с монахом обед и вино, – в комнату вошли две женщины с подносами и поставили все на пол между Ореем и старухой. На него пахнуло жареным мясом и пряностями, и монах ощутил, что сильно голоден.
– Спасибо, мои грушеньки, – тепло улыбнулась мать рода, глядя на женщин. Одна из них выглядела совсем молодо, другая постарше, на её лбу уже пролегали заметные морщины. Орей тоже им улыбнулся со всей благодарностью, которую вдруг почувствовал в сердце, но вовремя спохватился и быстро отвел взгляд. Старшая женщина хихикнула, но мать тут же повысила на неё голос.
– Что тебя рассмешило, Фахида? Он заботится о твоей безопасности, даже не зная всех наших традиций. Не смей потешаться над ним.
– Прости меня, мать, – та опустила глаза и почтительно поклонилась матери Рифуде и Орею.
– И запомните обе, что вам не следует обращать внимание на взгляды и слова мужчин, кроме супруга, – голос старухи звучал сухо и строго. Фахида побледнела и задрожала.
– Ну, не бойся, Оттар об этом не узнает, – мать смягчила тон, но взгляд остался недобрым.
Орей испуганно сглотнул. Это жена Оттара? Мать жестом велела женщинам выйти и позволила себе усмешку, лишь когда дверь комнаты захлопнулась. Она отставила в сторону пепельницу и обратила на монаха печальный взор. Несмотря на тонкую улыбку, в глазах стояла скорбь.
– Угощайся монах, да вспоминай моего сына.
– Жаль, что я не успел с ним познакомиться, – Орей нерешительно придвинулся к столу и снова увидел тот острый красный суп. – Расскажите мне о Хасане, – он принялся показательно перемешивать бульон, чувствуя, как от пряности защекотало нос, а во рту скопилась слюна.