Полуслепой, в кромешной тьме Орей сел в кустах, на ощупь нашел ловушку, в которую угодил и разжал руками челюсти капкана, высвободив ногу. Расцарапал о края все пальцы. Одним глазом разглядел тропу и выполз на неё.
– Орей! – раздался шепот Арслана. – Тебя видели?
– Не знаю, – хрипло отозвался монах.
– Ну и ну… как же ты так… Вставай! – селянин хлопнул Орея по плечу и протянул руку помощи. – Отлежишься пока дома, скажем, что ты заболел… О Высшие! Хоть бы всё обошлось!
– Я попал в капкан.
– Я уже понял, услышал щелчок и твой голос, – Арслан говорил вполне спокойно, будто всё так и было задумано. Орей ухватился за его руку и тяжело встал.
– Ничего-ничего, – успокаивал селянин. – Я предполагал, что может произойти что-то плохое, но чтобы так… Почему ты не сказал мне, что умеешь так колдовать? Я уже давно понял, еще когда твой плащ увидел…
Орей бормотал какие-то невнятные ответы, пытался доказать, что не знает, откуда берется этот свет и куда пропадает плащ, но похоже Арслану было это неважно.
Вместе они выбрались на дорогу, оставалось только перейти улицу и, наконец, оказаться в безопасности. Орей жаждал этого всей душой.
Но их окликнули. Суровый голос Оттара внезапным громом встряхнул тихую ночь.
– Арслан! Что ты тут делаешь?
Глава семейства стоял посреди дороги, преграждая путь к дому. Селянин отодвинулся от прихрамывающего и наполовину слепого монаха.
– Пытаюсь помочь тебе, брат!
– Помочь?! – удивлённо переспросил Оттар, скрестив на груди руки. – Как? Подняв на уши весь посёлок и опозорив нас?!
– Нет, выслушай, Оттар-лаа! – тон селянина сделался шелковым. – Это была нелепая случайность… Мы просто отправились разложить приманки…
– Не лги мне! – рявкнул глава семьи.
– Это моя вина, – встрял Орей, пытаясь выгородить Арслана.
– Молчи, монах. Не твоё дело… – тому, казалось, не нужна помощь. – Иди в дом, Орей, – тихо сказал он, и пришлось монаху послушно ковылять в сторону дома, держась за окровавленное лицо. Было больно, стыдно и до жути обидно от того, что он, недавно одолевший ужасного демона, так пострадал от колючих кустов и по неосторожности угодил в капкан, будто глупый заяц!
Напоследок монах рефлекторно бросил взгляд на сторожевую вышку – там никого не было. Стражей в Шадибе не так много. Услышав крики, все убежали в сторону кладбища, и аванпост на время остался без дозорного.
Орей зашёл в дом, сразу услышал за своей спиной яростный спор на улице и только сейчас, наконец, ощутил себя в безопасности. На плечи опустилось что-то тяжелое и теплое, как ладони отца, утешающего израненного сына – синий плащ с золотой застежкой.
16. У лжецов длинный язык
«Что такое боль? Так твое тело показывает, что ты ещё жив. Когда боли не станет – и жизнь уйдет. Когда тебе дают послушание, ты как нельзя лучше понимаешь, что жив, а жить – означает нести ответственность за свои поступки».
Настоятель Мусаил, первое наказание послушника.
Прихрамывая, Орей прошел через кухню, шагнул в гостиную и тут же чуть было не столкнулся с Зариме. Женщина охнула, зажав рот ладонью, и мелко задрожала. Некоторое время она молчала, но убедившись, что муж не вернулся вместе с монахом, осмелела и тихонько заговорила:
– Что с тобой?
Орей не нашел, что ответить на этот вопрос. Как же объяснить, что эти раны – результат его собственной глупости? Лучше бы он сражался с хоссом, чем с терновыми ветками!
– Где… где Арслан? – робкий вопрос Зариме отдавал страхом.
– На улице, – Орей поковылял в комнату, но остановился и посмел обратиться к женщине. – Принеси воды, пожалуйста. Лучше холодной.
– Сейчас, – она кивнула и торопливо удалилась на кухню.
Монах зашёл к себе и тяжело рухнул на лежак. Ощупал плечи – плаща уже нет. Не имея сил думать, отчего вещь появляется и почему исчезает в определенные моменты, он стащил обувь с поврежденной ноги – на стопе появлялся темный след, повторяющий очертания капкана.
Ладони ещё кровоточили, пальцы прилипали ко всему, до чего дотрагивался Орей, левый глаз не видел и даже не открывался. Ресницы и веки покрыла засыхающая кровяная корка. Осознание случившегося Орея не обрадовало – видно, шипом ему выкололо глаз. Монаха сковал страх и сожаления о произошедшем. Как бы ему сейчас хотелось вернуться обратно на кладбище и поступить иначе. Вести себя осторожнее, не паниковать, переждать в зарослях погоню, а не мчаться, поддавшись отупляющей панике.