С востока Красная армия также подходила к Берлину, но на том участке фронта, где находилась Первая дивизия, было затишье уже около двух месяцев.
Советская оборона проходила по правому берегу реки Одер. Лишь в одном месте, южнее города Франкфурга, там, где излучина реки, обращенная своей дугой на восток, имела 8–10 километров в основании и до 3–4 километров в выступе, левый берег был занят советской армией. В этой части реки уже на немецком берегу, было создано советское предмостное укрепление. В тактическом отношении это советское предмостное укрепление имело важное значение. Под его прикрытием, на этом участке советские войска могли успешно Б любое время произвести форсирование реки.
В течение февраля немцы вели упорные бои за эту излучину, но не могли выбить советские части и откинуть их на правый берег Одера. После понесенных больших потерь, не добившись никакого результата, немцы вынуждены были прекратить бои в связи с начавшимся половодьем. Весенний разлив Одера образовал перед предмостным советским укреплением водную преграду, достигавшую местами более двух метров глубины. Эта водная преграда служила хорошим прикрытием и совершенно исключала возможность фронтального наступления со стороны немцев. Фланги же советских боевых позиций были прикрыты руслом реки Одер. Весеннее половодье и было причиной приостановления боевых действий с обеих сторон до спадания воды.
Части Красной армии готовились в скором времени к дальнейшему наступлению на этом участке фронта. И не было сомнения, что именно здесь должно было быть направление главного удара советских войск и форсирование Одера.
III6-го апреля генерал Буняченко получил от командующего 9-й немецкой армии приказ о подготовке дивизии к наступлению на предместное укрепление с задачей отбросить в этом месте советские войска на правый берег Одера.
Немецкое командование решило возложить на Первую дивизию ту задачу, которая в продолжительных, напряжённых боях не могла быть выполнена силами немецких частей при более благоприятных условиях, когда не было ещё разлива и когда части советской армии ещё не успели здесь достаточно укрепиться. Генерал Буняченко был против такого приказа. Он опять заявил, что его дивизия находится в подчинении генерала Власова и напомнил командующему о его недавнем заявлении по поводу подчинённости и боевого использования дивизии. Приказ о введении Первой дивизии в бой генерал Буняченко считал незаконным и противоречащим распоряжениям ставки немецкого главнокомандования и генерала Власова.
Между командующим 9-й армией генералом Буссе и командиром Первой дивизии генералом Буняченко произошёл крупный разговор по этому поводу. Генерал Буссе спросил генерала Буняченко: «Что же вы думаете, что ваша дивизия будет здесь сидеть и ничего не делать в ожидании прибытия других власовских войск? А если они вовсе не прибудут, то вы и воевать не намерены?»
Генерал Буняченко ответил: «От германского командования зависит, прибудут ли русские части или не прибудут, а от генерала Власова зависит, будет ли воевать Первая дивизия или нет!» И тут же, в категорической форме заявил, что помимо генерала Власова он никаких боевых приказов ни от кого принимать не намерен.
На другой день в дивизию приехал генерал Власов и, как всегда, в сопровождении группы немецких офицеров. Было такое впечатление, как будто бы генерал Власов только накануне, перед выездом в дивизию, узнал о предполагаемом использовании Первой дивизии в боевой операции на Одере.
Генерал Власов подтвердил приказ командующего 9-й армии. Со дня на день ожидался подход других русских частей, идущих под его командование и до их прихода Власов решил идти на уступки. Пробыв в дивизии два дня, генерал Власов уехал.
План проведения боя было поручено составить генералу Буняченко. Условия для боевых действий Первой дивизии были весьма неблагоприятны. Наступление с фронта и возможность каких-либо маневрирований были исключены из-за разлива. Единственная возможность наступления была только с флангов предмостного укрепления, в узком пространстве между Одером и берегом разлива, вдоль линии советской обороны. Это узкое пространство постепенно расширялось при продвижении в глубину предмостного укрепления. С исходного положения, для наступления, могла развернуться только одна рота, упираясь своими флангами в берега, и только (при очень сомнительном успехе) по мере дальнейшего продвижения ширина фронта наступления могла стать доступной для батальона. Наступление должно было проходить вдоль реки Одер, подставляя свой фронт и фланг под ближний огонь советской стороны. В течение двух последних месяцев затишья оборона советского предмостного укрепления была хорошо оборудована.