Немалую ценность представляют эксцерпты из XXXVII и XXXVIII книг «Исторической библиотеки» Диодора Сицилийского, чьим важнейшим источником по интересующим нас событиям мог быть Посейдоний[24]. В них содержатся ценнейшие сведения о борьбе за консулат 88 г., осаде Рима Цинной и Марием в 87 г., финальном этапе гражданской войны 83—82 гг. до н. э. И хотя не все сообщения греческого автора вызывают доверие[25], подчас они важны тем, что являются отражением пропаганды сторон — точнее, стороны, а именно сулланцев. В дошедших до нас фрагментах Сулла представлен как образец милосердия и умеренности, чего никак нельзя сказать о его врагах. Впрочем, взгляд на Мария тоже неоднозначен — в свои лучшие дни он вполне положительный герой, и только к старости погоня за властью и богатством губит его (Dowling 2000, 319-320). Эта точка зрения отличается от той, что проводится в мемуарах Суллы, который возводил свою вражду с арпинатом еще ко временам Югуртинской войны, она ближе к саллюстиевой. Не без уважения отзывается Диодор и о Марии Младшем, храбро сражавшемся с Суллой, а также об отказавшемся перейти на сторону последнего Перперне, обычно поносимом в античной традиции[26]. Все это говорит о том, что Диодор использовал источники различной направленности, не замыкаясь на одной из трактовок, хотя его просулланский настрой сомнений не вызывает.
Важным источником по истории гражданских войн являются эпитомы (периохи) труда Тита Ливия, опиравшегося, очевидно, как и при описании более ранних эпох, на сочинения анналистов (Lovano 2002, 150). Это первое, пусть и краткое, но связное изложение событий 80-х гг. до н. э., сохранившееся до наших дней. «Ливий целиком на стороне Суллы и прилагает все усилия для того, чтобы свалить ответственность за гражданскую войну на его недругов» (Linden 1896, 10). «Эпитоматор Ливия не упоминает ничего неблагоприятного для Суллы, если может избежать этого» (Bulst 1964, 322). Такой подход, очевидно, обусловлен «помпеянством» Ливия (Тас. Ann. IV. 34. 3), подразумевавшим куда более положительное отношение к Сулле, нежели к его врагам. Он единственный автор, который приписывает Сулле готовность подчиниться сенату в обмен на возвращение изгнанников, после высадки в Италии к нему стекается «вся знать (nobilitas omnis)»[27], его послы будто бы претерпевают насилие от людей Норбана etc.[28] В то же время масштабы марианских репрессий до крайности преувеличены (per. 80, 86). Примечательно, что малопочтенный термин factio (клика) применяется эпитоматором Ливия лишь по отношению к врагам Суллы (per. 77, 84), тогда как враги марианцев именуются оптиматами (Лапырёнок 2007, 55). Наряду с этим в периохах можно найти и ценные сведения (о законодательстве Сульпиция, отношениях с италийцами, позиции сената и др.). Несомненно, труд Ливия лег в основу многих последующих изложений истории гражданской войны, однако степень влияния на них стороны Ливия остается дискуссионной (см. ниже).
Первым бревиарием, в котором изложена история гражданской войны 80-х гг. до н. э., является знаменитая своими биографическими зарисовками «Римская история» Веллея Патеркула, написанная в эпоху Тиберия, в 30 или 31 гг. н. э. Прадед автора служил при Сулле во времена Союзнической войны (Veil. Pat. II. 16. 2), что не могло не сказаться на взглядах писателя. Применительно к событиям bellum civile (другое дело — после ее окончания)[29] он оценивает диктатора как человека, заслуживающего высочайшей похвалы (17.1)[30], миротворца (pads auctor: 25.1). Виновниками же смуты изображаются его недруги, однако и они показаны неоднозначно. Сульпиций характеризуется как человек, выдающийся силой дарования и духа (vigore ingenii atque animi celeberrimus), чья беда в том, что он свернул с правильного пути и вступил в союз с Марием (18.5). Но и Марий оценивается как выдающийся полководец, хотя и опасный для государства в мирное время (11.1)[31]. Выражается ему некоторое сочувствие и в его скитаниях по Африке (19.4). Достойным славы отца признается и Марий Младший (26.1). Цинна сурово осуждается за свои действия и опрометчивость в замыслах (20.2; 24.5), но его решительность удостаивается похвалы[32]. Враги Цинны и Мария, как и у эпитоматора Ливия, именуются оптиматами. Описание гражданской войны 80-х гг. до н. э. занимает у Веллея 10 глав[33], но сведений, отсутствующих в других источниках, здесь не так уж много[34], тем более что многие из них достаточно спорны (см. ниже). Однако и они при общей скудости Источниковой базы по данной тематике представляют интерес наряду с оценками Веллея.
25
Именно у Диодора впервые появляется версия о страхе Мария перед грядущим походом Суллы на Рим и вызванном этим страхом его самоубийстве (XXXVIII. 29. 4).
27
Вполне возможно, что в такой утрированной форме это утверждение является уже результатом «творчества» эпитоматора.
29
Жестокость Суллы, по мнению Веллея, превзошла даже жестокость Мария (II. 22. 1; Sigmund 2014, 297).
30
Впрочем, не без оговорок: отмечается, что он взял Рим силой оружия (
31
Впрочем, в следующей же главе Веллей себе противоречит, с похвалой отзываясь о подавлении Марием движения Сатурнина (II. 12. 6). Не говорится о его стремлении получить командование в войне против Митридата — сообщается лишь о передаче ему такового по закону Сульпиция (II. 18. 6; Kendall 2013, 428, n. 19), чем частично смягчается ответственность арпината за дальнейшие события. Однако ставить характеристику Мария в один ряд с оценкой Помпея (II. 29) как образец взвешенного похода (Gowing 2005, 37) вряд ли верно, ибо последний изображен (в отличие от арпината) как личность сугубо положительная (см. Немировский 1996, 243).
32
«он был опрометчив в решениях, но в [их] осуществлении — истинный муж (
33
Veil. Pat. II. 18. 4-28.2; Немировский 1996, 243. Заметим, что события от трибуната Тиберия Гракха до гибели Сатурнина занимают почти столько же, 12 глав (И. 1-12).