Весьма экзотический источник представляет собой бревиарий, приписываемый Юлию Эксуперанцию (IV или V в. н. э.). Он охватывает события от Югуртинской войны до разгрома восстания Сертория, которым, видимо, заканчивается и III книга «Historiae» Саллюстия, из чьих трудов у него есть даже прямая цитата (Exup. 5.33Z = Sail. Cat. 11.4), и потому предполагается, что именно этот автор был основным источником Эксуперанция[73]. Однако Н. Цорцетти, исходя из многочисленных ошибок, немыслимых для Саллюстия, а также данных лексики, сделал вывод о том, что Эксуперанций опирался скорее на какую-то эпитому Ливия (Zorzetti 1982, XIV—XVIII). И хотя его аргументы не встретили поддержки[74], различия между Саллюстием и Эксуперанцием очевидны — последний в черных красках изображает Мария и явно благоволит Сулле[75], хотя и упоминает о его жестокостях (но, не называя их проскрипциями). Весьма вероятно, что все это — проявление собственной позиции писателя, а не только его источников, в выборе и обработке которых он был волен, и его сочинение носит вполне самостоятельный, а не эпитоматорский характер (Beschorner 1999, 237-250). Что же касается его многочисленных упрощений[76] и ошибок, то это свидетельство явного упадка историографической культуры в конце античности. Тем не менее у Эксуперанция содержатся весьма интересные данные о ситуации в Италии и Испании в 83-82 гг. до н. э., связанные с деятельностью Сертория.
В начале V в. создает свою «Историю против язычников в семи книгах» христианский писатель Орозий Павел. В ней немало места отведено гражданской войне 80-х гг. до н. э. Эта война — одно из тех многочисленных бедствий, которыми полна история дохристианского Рима, чьи обитатели не знали истинного Бога, что делает эти несчастья в глазах автора еще более страшными (Oros. I. Prol. 13-14). Поэтому Орозий не сочувствует ни одной из сторон. Он, как и другие позднеантичные (и отнюдь не христианские) авторы, склонен к упрощениям, умолчаниям, неточностям, его источники, по всей видимости, — поздние сокращения Ливия[77]. Мы опять читаем о воине, убившем брата и покончившем с собой на его могиле, о бегстве после марианской «чистки» уцелевших сенаторов к Сулле и его высадке в Италии по их просьбе, Сульпиций упоминается лишь вскользь etc. Не исключено, что к какому-то из пересказчиков Ливия восходит и представление о Фимбрии как одном из главных марианцев (V. 20. 1). Примечательно, что Орозий умалчивает о подробностях caedes Mariana (Ensslin 1926, 438), тогда как о проскрипциях он повествует обстоятельно, с цифрами и примерами. Это свидетельствует о том, что Орозий не следовал за ливианской традицией, а использовал различные материалы, но какие — сказать сложно, учитывая отсутствие у него ссылок на них, и подошел к материалу достаточно самостоятельно. Он сравнительно подробно рассказывает о борьбе за Рим в 87 г., о кампании 83-82 гг. до н. э., о борьбе в Африке, сообщая подчас весьма полезные сведения, отсутствующие в других источниках.
Такова в общих чертах античная традиция о событиях первой гражданской войны в Риме. В целом она благоволит Сулле и другим врагам Мария и Цинны и, соответственно, враждебна двум последним, однако содержащиеся в ней факты, как мы увидим, позволяют во многом выявить пристрастность подобного подхода. Мы наблюдаем в источниках эскалацию насилия, ход политических интриг и боевых действий, меньше внимания уделяется общественным настроениям и глубинным причинам событий, выводы же и оценки более поздних авторов зачастую грешат неполнотой и однобокостью, и их необходимо воспринимать с большой осторожностью.
Во многом такое состояние дел связано со скудостью источников, современных рассматриваемым событиям. В какой-то степени делу помогает эпиграфика, однако сразу следует оговориться, что ее данные по интересующему нас периоду весьма скудны. Прежде всего они касаются магистратов, промагистратов и их окружения. Важнейшим источником является т. н. аскуланская надпись Помпея Страбона (CIL I2. 709 = ILS 8888). В ней отражен состав его военного совета на 89 г. до н. э.[78], что проливает свет на связи многих будущих участников гражданской войны. Помогают установить жреческий статус некоторых ее участников и фрагментированные Fasti sacerdotum (ILS 9338), относящиеся примерно к тому же времени. Другие надписи позволяют уточнить хронологию консулатов, положение в Италии, демонстрируют презентацию Суллой собственного статуса. В целом они подтверждают то, что мы знаем из нарративных источников (Lovano 2002, 158), но само такое подтверждение очень важно, учитывая особенности последних.
74
Возражения против версии H. Цорцетти см. Beschorner 1999, 238-245; К. Ф. Конрад также не согласен с ней (Konrad 1994, XLIV, п. 57), но контраргументов не приводит.
75
Scardigli 1995, 304-311. В то же время стоит отметить одну деталь — саллюстиев Марий, как уже говорилось, не наделен
77
Lovano 2002, 152. Соотнесение с предполагаемой ливианской традицией о гражданской войне 88—82 гг. до н. э. см.: Ensslin 1926, 434-437, 453-459 u.a.