Боюсь, в моих словах всё это кажется очень трудным – или нет? Но это легко, просто понять, только если выэкспериментируете с этим. Если же вы уходите в мечту, медитируете над этим, это становится очень трудным. Когда между вами и мной нет никакого барьера – я понимаю вас. Если я открыт для вас, я понимаю вас напрямую, непосредственно – а быть открытым не является вопросом времени. Сделает ли время меня открытым? Сделает липодготовка, система, дисциплина меня открытым по отношению к вам? Нет. То, что сделает меня открытым по отношению к вам – так это моё намерение понять. Я хочу быть открытым, ведь мне нечего скрывать, я не боюсь; поэтому я открыт – и есть мгновенное общение, есть истина. Чтобы воспринять истину, познать её красоту, познать её радость, должна быть мгновенная восприимчивость, не затуманенная теориями, страхами и ответами.
ВОПРОС: Что такое простота? Предполагает ли она очень ясное видение существенного и отказ от всего остального?
КРИШНАМУРТИ: Давайте посмотрим, что – не простота. Не говорите: «Это негативно» или «Скажите нам что-нибудь пози тивное». Это незрелая, глупая реакция. Те люди, которые предлагают вам «позитивное», – эксплуататоры; они имеют нечто, что вы хотите, чтобы дать это вам, и через это эксплуатируют вас. Мы не делаем ничего подобного. Мы пытаемся выяснить истину простоты. Поэтому вы должны отказаться, отложить идеи в сторону и наблюдать заново. Человек, имеющий мно гое, боится революции, внутренне и внешне.
Давайте выясним, что – не простота. Усложнённый ум – не простой, не так ли? Искусный, ловкий ум – не простой; ум, имеющий впереди цель, ради которой он работает, за награду, из страха – не простой ум, не так ли? Ум, обременённый знанием, – не простой ум; ум, повреждённый убеждениями, искалеченный верованиями, – не простой ум, не так ли? Ум, отождествляющий себя с чем-то более великим и стремящийся удержать это отождествление, – не простой ум, не так ли? Мы думаем, простота в том, чтобы иметь только одну или две набедренные повязки, мы хотим внешнего проявления простоты, напоказ, и легко обманываемся этим. Потому-то человек, который очень богат, поклоняется человеку, который отвергнул, отказался.
Что такое простота? Может ли простота быть отказом от несущественного и преследованием существенного? – что означает процесс выбора. Разве это не означает выбора – выбор существен ного и отказ от несущественного? Что такое – этот процесс выбо ра? Что за сущность – та, что выбирает? Ум, не так ли? Неважно, как вы назовёте это. Вы говорите: «Я выберу это – существенное». Как вы узнаёте, что это существенное? Либо у вас имеется образец того, что сказано другими людьми, или ваш собственный опыт говорит, что что-то существенно. Можете ли вы положиться на свой опыт? Когда вы выбираете, ваш выбор основан на желании, не так ли? То, что вы называете «существенным», – это то, что даёт вам удовлетворение. Так что вы вернулись в тот же самый процесс, не так ли? Может ли запутавшийся ум выбирать? Если он выбирает, выбор должен быть также запутанным.
Следовательно, выбор между существенным и несущественным – не простота. Это конфликт. Ум, находящийся в конф ликте, в замешательстве, в смятении, не может быть простым. Когда вы отбрасываете, когда вы действительно наблюдаете и видите все эти ложные штучки, уловки ума, когда вы смотрите на это и осознаёте это, тогда вы сами узнаете, что такое простота. Ум, связанный верованиями, убеждениями, не может быть простым умом. Ум, изуродованный знанием, – не простой ум. Ум, отвлечённый Богом, женщиной, музыкой, – не простой ум. Ум, захваченный рутиной службы, обязанностей, ритуалов, молитв, – такой ум не прост. Простота есть действие – без идеи.Но это очень редкая вещь; это означает творчество. Пока нет творчества, мы – центры бедствий, страдания и разрушения. Простота – не что-то такое, за чем вы можете гнаться и переживать на опыте. Простота приходит, как цветок раскрывается в надлежащий момент, когда человек понимает весь процесс существования и взаимоотношений. Поскольку мы никогда не думали об этом, не наблюдали это, мы это не осознаём; мы ценим все внешние формы обладания немногим, но они – не простота. Простота не может быть найдена, получена, достигнута; она не в выборе между существенным и несущественным. Она обретает бытие, только когда нет «само», нет «я»; когда ум не захвачен предположениями, заключениями, верованиями, построениями идей. Только такой свободный ум может найти истину. Единственно такой ум может воспринять то, что неизмеримо, что неназываемо; и это – простота.
ВОПРОС: Как тому, кто поверхностен, стать серьёзным?
КРИШНАМУРТИ: Прежде всего мы должны осознать, что мы поверхностны, не так ли? Что означает быть поверхност ным? По существу – быть зависимым, не так ли? Зависеть от стимула, зависеть от вызова, зависеть от другого, психологически зависеть от определённых ценностей, определённых переживаний, определённых воспоминаний – не это ли всё создаёт поверхностность? Когда я завишу от хождения в церковь каждое утро или каждую неделю, для того чтобы поднять дух, чтобы мне помогли, разве это не делает меня поверхностным? Если я должен выполнять определённые ритуалы, чтобы поддержать моё чувство целостности или восстановить чувство, которое я, возможно, когда-то испытывал, разве это не делает меня поверхностным? Разве я не делаюсь поверхностным, когда отдаю себя стране, какому-то плану или определённой политической группе? Несомненно, весь этот процесс зависимости есть уклонение, бегство от себя; это отождествление с чем-то большим есть отход, отказ от того, чем я являюсь. Но я не могу отвергнуть то, чем я являюсь; я должен понять то, чем я являюсь, а не пытаться отождествить себя со вселенной, с Богом, с определённой политической партией или с чем хотите. Всё это ведёт к мелкому, поверхностному мышлению, а от мелкого мышления – к деятельности, от которой нескончаемые бедствия, как в мировом масштабе, так и в индивидуальном.
Прежде всего осознаём ли мы, что мы делаем все эти вещи? Мы не осознаём: мы оправдываем их. Мы говорим: «Что со мной будет, если я не стану делать эти вещи? Мне будет ещё хуже; мой ум развалится на части. Сейчас по крайней мерея борюсь за то, чтобы достичь чего-то лучшего». Чем больше мы боремся, тем более мы поверхностны. Я должен увидеть это сначала, не так ли? Это одно из самых трудных дел; видеть, что я такое, сознавать, признавать, что я глуп, туп, что я мелочен, что я ограничен, что я ревнив. Если я вижу, какой я на самом деле, если я осознаю, признаю это, тогда с этим я могу начинать. Несомненно, мелкий ум – это ум, который убегает от того, что есть; чтобы не убегать, требуется трудное, энергичное исследование, отказ от инерции. В момент, когда я знаю, что я мело чен, уже присутствует процесс углубления – если я не предпринимаю ничего по отношению к мелочности. Если ум говорит: «Я мелочен, и я собираюсь войти в это, я собираюсь понять всю эту мелочность, это ограничивающее влияние», тогда есть возможность изменения; но мелочный, мелкий ум, признавая, что он является мелким и пытаясь быть не мелким с помощью чтения, встреч с людьми, путешествий, пребывая, подобно обезьяне, в постоянной активности, – по-прежнему мелкий ум.
И снова, как видите, реальная революция имеет место, только если мы подходим к этой проблеме правильно. Правильный подход к проблеме даёт необычайную уверенность, которая, смею уверить, сдвигает горы – горы наших собственных предубеждений, обусловленности. Пребывая в осознании мелко сти ума, не пытайтесь стать глубоким. Мелочный ум никогда не может познать больших глубин. Он может иметь множество знаний, информации, он может повторять слова – вы знаете всё пустозвонство поверхностного ума, который активен. Но если вы знаете, что вы поверхностны, мелочны, если вы осознаёте мелочность и наблюдаете все её действия без оценки, без осуждения, тогда вы вскоре увидите, что мелочность исчезла полностью, без вашего воздействия на неё. Это требует терпеливости, настойчивости, бдительной осторожности – не страстного желания результата, достижения. Это только мелкий ум хочет достижения, результат.