Бой на правом фланге 6-й мсбр продолжался с прежним ожесточением. Ценой больших потерь немецкой пехоте удалось добраться до траншей, в которых сидели бойцы майора Кулявина. Дальше они не смогли продвинуться. И только на небольшом отрезке Чапаево – Раково вражеские танки вдавили передний край и достигли главной полосы обороны. Но и здесь немцы не смогли развить свой успех и выбраться на оперативный простор. Солдаты третьего батальона майора Федюшина и майора Брекина, как только к их позициям подошла вражеская пехота, отсекли её от броневого заслона. Тем временем командир бригады гвардии полковник Елин бросил наперерез вклинившейся группе танков артиллерийский дивизион майора Лещины. Встретив танки у деревни Чапаево, дивизион прямой наводкой уничтожил больше десяти “тигров” и самоходных пушек. Дальнейшая атака на правый фланг прекратилась.
Бой вдруг вспыхнул на левом фланге. Сюда, в сторону деревни Верхопенье, немцы перенесли своё дальнейшее наступление. Как только определилось направление этого удара, командование бригады усилило третий батальон майора Федюшина и умелым манёвром выдвинуло артиллерийский дивизион. Как и под деревней Раково, бойцы Федюшина отрезали вражескую пехоту от танков. Танки же, лишившись необходимой поддержки, попали под сильный огонь артиллеристов и не смогли выполнить своей задачи. Майор Лещина организовал в подразделении тесное огневое взаимодействие батарей с перекрывающимися секторами обстрела. Батарея старшего лейтенанта Давыдова расположилась во ржи на скате. Правее от неё, перед мостом, разместил свои пушки старший лейтенант Залоев. Уступом сзади замаскировалась батарея лейтенанта Буката. Таким образом, был создан огневой мешок. Когда немецкие танки – а их было больше 50 – приблизились на дистанцию действительного огня, раздался мощный артиллерийский залп. Дым рассеялся, и артиллеристы имели возможность убедиться, что среди надвигающейся бронированной лавины нет прежнего порядка, некоторые машины осели на бок, другие стояли, объятые пламенем.
Но опасность ещё не была устранена. Наоборот, танки обнаружили артиллерийские позиции и, стреляя с коротких остановок, частью пошли во фланг батареи Залоева, частью продолжали лобовую атаку. Во время разворота некоторые танки подставили борта орудиям Буката и Давыдова. Батарейцы не преминули использовать этот момент. Наводчики Рядно и Луковников без промаха били по целям. Вот от выстрелов Луковникова загорелся один, второй, третий танк. В огромные костры превратил два “тигра” наводчик Рядно. Слева и справа от них грохотали пушки Ильина, Никанорова, Шабалина.
Земля вокруг орудий была испещрена свежими воронками. Скошенные осколками, падали у пушек наводчики и заряжающие, подносчики и командиры орудий, оставляя на лафетах, на снарядных ящиках, на выгоревшей траве пятна крови. Выбывали из строя не только люди, становилось меньше и пушек…
– Держитесь, хлопцы, не пропустим гадов, – ободрял артиллеристов майор Плотников.
Он был заместителем командира дивизиона и неотступно находился на поле боя, руководя всей операцией в дивизионе. Его страстно любили бойцы. Для них Плотников был человеком большой души и простого сердца. Своим присутствием в столь тяжёлую минуту опасности на огневых позициях Плотников воодушевлял их на подвиги. Вот почему ни у одного артиллериста не было мысли об отступлении перед грозной силой врага. Не сговариваясь, все решили стоять насмерть, умереть, но обескровить и задержать немцев.
В дивизионе оставалось лишь четыре пушки. Остальные орудия и вся прислуга вышли из строя. Связи с бригадой не было. А враг нажимал со всех сторон. Вот осколком тяжело ранен Плотников. Его подхватили, уложили в машину.