— Ах, если б вы его видели! — закатывала глаза Пугва. — Гордый! Неприступный! Дикий и величественный! Это седьмое чудо света!
— Восьмое, — поправил её Мышастый.
— Почему восьмое? — оскорбилась Пугва.
— Потому что семь уже есть: Египетские пирамиды, Статуя Зевса в Олимпе, Колосс Родосский, Храм Артемиды в Эфесе, Галикарнасский Мавзолей, Александрийский Маяк, Висячие Сады Семирамиды.
— Подумаешь! И я подвешу свой кактус, тогда посмотрим, что лучше: Висячие Сады Семирамиды или Висячий Кактус Пугвы.
— Ничего не выйдет, — сказал Мышастый.
— Почему это?
— Потому что Садов Семирамиды давно уже нет, они существовали в далёком прошлом.
— Ну, раз эти сады завяли, так нечего о них и говорить, — заявила Пугва.
— Как вы не понимаете, таких Садов, как у Семирамиды, больше ни у кого не было и не будет! — возмутился Мышастый.
— Такого Кактуса, как у меня, тоже ни у кого не было и не будет!
— Меня спроси, так твой кактус вообще не чудо, а просто явление природы, — выглянула из кармашка Сестра Мышастого. — Все кактусы цветут!
— Неужели?! — Пугва кинула взгляда на кактус, который стоял на подоконнике.
Этот Кактус жил у Мышастого уже три года, но ни разу не цвел. В первый же день знакомства, когда Мышастый стоял у окна и любовался своим питомцем, Кактус уколол его в нос.
— Ах, ты, собака! — воскликнул Мышастый.
С того самого дня Кактус решил, что он собака. Он оброс длинной, колючей шерстью и кидался на всех, кто подходил к подоконнику.
— Она права, не все кактусы цветут, — с грустью сказал Мышастый Сестре.
— Ничего подобного, просто твой кактус ужасно избалован. Ты позволяешь ему делать всё, что ему хочется и совсем не занимаешься его воспитанием, — бросила Сестра и отправилась в Пугве поглядеть на её замечательный Кактус.
«Лучше всего воспитывать на личном примере, но, к сожалению, я совершенно не умею цвести», — подумал Мышастый, оставшись наедине со своим питомцем. — «А главное, я не понимаю, почему он так упрямится?». И Мышастый решительно направился к подоконнику.
— Конечно, цвести или не цвести, это личное дело кактуса, — сказал он. — Поэтому не будем говорить о том, что у тебя с каждым днём портится характер. Не будем говорить, на кого ты стал похож, обросший, злобный брюзга. И совсем не будем говорить о том, что кактус Пугвы восьмое чудо света, а ты даже не собираешься цвести. Давай просто поговорим по-мужски, почему ты не цветёшь?
— А где ты видел цветущую собаку? — проворчал Кактус.
Всё оставшееся время до прихода Сестры дядя провёл в кресле-качалке. Он думал: «Так кто же мы на самом деле, те, кем рождаемся, или те, кем себя считаем?»
— Ой, как накурено! — воскликнула Сестра, вернувшись от Пугвы. (Хотя Мышастый вообще не курит, а кактус тем более, тётя уверена, что мужчины, оставшись одни, всегда дымят, как паровозы.)
Только она распахнула форточку, в комнату влетел попугай.
— А жара-то какая! Какая жара! Летать невозможно! — кричал он, кружа по комнате. Но, вдруг, выпучил глаза и завис над глобусом. — Батюшки! Где же моя клетка?! И почему здесь глобус?
— Это мой глобус, — объяснил Мышастый.
— А где же моя клетка?
— Не знаю, — растерялся дядя.
— Караул! Клетку свистнули! — заорал попугай. — Сухую! Светлую!! С зеркальцем!!! Поилкой!!!! Лесенкой!!!!! И двумя кормушками!!!!!!
— Какой ужас! — расстроился дядя. — Но вы не нервничайте, у нас в кладовке есть какая-то клетка и я с удовольствием её вам подарю.
— А кто он собственно такой, чтобы ему клетки дарить?! — возмутилась сестра.
— Валерьян Павлович! — галантно подлетел к ручке Сестры попугай.
— Очень приятно, — смешалась тётя, — Сестра Мышастого, а это Мышастый.
— Рад! Рад! — развернулся попугай к дяде, — Валерьян Павлович, любимец этой семьи.
— Какой семьи? — изумилась тётя.
— Которая здесь живёт, — ответил попугай.
— Но здесь живём мы.
— Не может быть! Давно?
— Всю жизнь.
— Боже мой, я опять ошибся форточкой! — воскликнул попугай.
— Так вы заблудились? — ахнула Сестра.
— Хуже! Потерялся! Пропал! Погиб! Ой, я присяду, а то уже крылья не держат. — Валерьян Павлович рухнул на спинку стула.
— Бедненький, да на вас же лица нет! — всплеснула лапами тётя.
— Три дня без посадки, — вяло пошевелил крыльями попугай.
— Ему необходимо отдохнуть, — решила тётя.
— Конечно, конечно, чувствуйте себя как дома, — кивнул Мышастый.