мывая предложение. - О том, как я тащился автостопом, сам не зная куда, и потерялся между мирами мертвых и живых. Добавь в повествование бессмысленных деталей, притворись, что каждая из них - символ, ключ к чему-то большему. - Кофе? - спросила официантка, несколько нервным движением разглаживая не первой свежести передник. - Только без молока, пожалуйста, - демонстративно скривился Мэтт. Негромким смехом Дэвид дал понять, что шутку оценил. Девушка вернулась к стойке, окинув их напоследок странным взглядом. - Хорошая идея. Символы, говоришь? Вот молоко, да. Древнейший символ жизни. - И пепел из камина. Символ смерти. И отрицания. Молоко и пепел. Как тебе название для второй книги? - Слушай, - Дэвид торжественно вознес вверх ложку, точно священник - распятие, сколь бы кощунственной ни была аналогия. - Мы должны сделать это вместе. - Сделать что? - Вторую книгу. Мы будем гнать всякую шизню, как обычно после стакана-другого в пивной. Потом придавать ей романтический окрас. Ну, вроде как: не "герой сказал реплику", а "его голос прошелестел из тумана, столь далекий и нездешний, точно и не голос это был, а меланхоличный западный ветер запутался в листве деревьев". - Я в жизни не сгенерирую такую вот хрень, как ты сейчас сказал, - рассмеялся Мэтт. Его смех прозвучал неожиданно глухо, будто бы и не смех это был, а порывистый ветер захлопал ставнями в давно заброшенном доме... Твою мать, Дэвид, сгинь из моей головы вместе со всей своей окололитературной пургой! - Да ладно тебе. Кто из нас двоих интеллигентный мальчик из колледжа? Это я деревенский дурачок, в лесу родился, деревьям молился. Кто на дежурстве всяких там Мураками читал, а? - Мураками - хрень, - проворчал Мэтт, принимая кофе из рук официантки. - Ему был тридцатник, когда он решил написать великий роман. И написал. Неважно, что хрень. Ты все равно не знаешь, что делать со своей жизнью, так давай, поживи для разнообразия моей, раз уж моя куртка тебе впору, и даже шерстяного одеяла моего ты почти не боишься. - Это что, какое-то древнее заклинание с западных островов? Звучит как оно самое. Спи под моим одеялом, живи моей жизнью... - Может, и заклинание. Хотя второе одеяло я тебе найду, не беспокойся. Официантка снова покосилась на них. Мэтт невольно втянул голову в плечи. Захотелось вдруг спрятаться, слиться со стеной. Ощущение чужого взгляда обожгло кожу, ржавой ножовкой царапнуло по натянутым нервами. Он бегло огляделся по сторонам. На них посматривали все. Молодая пара за столиком через проход - то ли брат с сестрой, уж больно похожи, то ли выбрали друг друга из соображений генетики: последние в этой части света ослепительные блондины с чисто скандинавской синевой глаз. Рыхлый мужик в рабочем жилете, неспешно прихлебывающий что-то крепкое. Старуха у стойки, вроде бы болтающая с барменшей. - Почему они на меня косятся? - Мэтт перешел на шепот и зло стиснул вилку в пальцах, будто готовился прямо сейчас отражать удары в драке не на жизнь, а на смерть. Дэвид даже не подумал оглядеться. Так и продолжил жевать с невозмутимым видом. - Расслабься. Они косятся на меня. Я тут в некотором роде знаменитость, забыл? Ну, конечно. Автор бестселлера, продающегося в эзотерических лавчонках. Визионер новой волны, инквизиция по тебе плачет горючими слезами. - Взирают снизу вверх на представителя культурной элиты? - усмехнулся Мэтт. - Или снисходительно присматривают за самым бесполезным членом общины. Землю не пашет, рыбу не ловит, только рассказывает старые, как мир, сказочки на новый лад. Вроде деревенского дурачка, только с деньгами. Непостижимое, должно быть, явление. Расплатившись, они вынырнули под неожиданно нагрянувший мелко моросящий дождик, который явно сомневался, идти ли ему вообще сегодня, или не выпендриваться уж, подарить местным хоть один условно-солнечный денек. - Заскочим еще кое-куда, - предложил Дэйв с загадочным видом. - У меня заканчивается запас ароматических свечей. - Нахрена они тебе? - Чтобы у прелестной Лиэн была хоть какая-нибудь выручка, конечно. Ну и чтоб генератор лишний раз не включать, зачем мне свет во всем доме? - Но ароматические зачем? - Ну что ты пристал. Для настройки на правильный поток энергии, например. Вот у нее и спроси, коли интересно. - Ты с ней спишь? - небрежно спросил Мэтт, высматривая среди вывесок ту самую, с рунами. - Нет еще. Но буду. - А она об этом знает? Что будешь? - Она мне это самым недвусмысленным образом сообщила, чтоб ты знал. - Вот так вот прямо взяла и пообещала? - Это долгая и сложная история. - Эй, - Мэтт придержал его за рукав, не давая рвануть вперед. - После того, как ты на всю страну написал в своей книженции, что я изменял невесте, я думаю, что имею право требовать подробностей. - Ладно, извини, это было довольно глупо. Но я же не написал, что вы тогда уже встречались, верно? - Черт с ней, с Мэл, у нее теперь есть гораздо более веские поводы злиться. Ну и что там с рыжей ведьмочкой? - Вот сейчас ты попал в точку, друг мой. Лиэн - глава местного викканского ковена. - Викка? Эти... неоязычники? - Ага. Только они готовы до хрипоты спорить с приставкой "нео". Ссылаются на древние культы и тайные знания, при этом существует куча течений, которые между собой пересекаются довольно мало. Да и фиг с ними, я глубоко не вникал, так, почитал пару сайтов. Так вот, у них весной большой ритуал. - И? - И для его проведения жрице нужен жрец. Тот, кто станет вместе с ней на границе двух миров и так далее. Короче, предстоит оргия на природе, центральным элементом которой является воссоединений женского и мужского начал Великого Духа. То есть... - То есть, даст она тебе только весной, в присутствии кучи народу и исключительно в ритуальных целях, и лишь потому что не смогла найти в ближайших окрестностях второго такого же двинутого обладателя члена? - Ты все упрощаешь. Я уверен, это не будет союзом на одну ночь. У меня на нее, знаешь ли, серьезные планы. - Дурдом, - коротко резюмировал Мэтт. Развить тему не успел - стеклянная витрина с амулетами и метелками трав была уже прямо перед ними. Китайские колокольчики над дверью отозвались на удар мелодичной трелью. Рыжая продавщица подняла голову, и лицо ее осветила искренняя радость. - Добрый день, - поздоровалась она, тем не менее, достаточно сдержанно. Мол, я не какая-нибудь восторженная фанатка, вы не подумайте. При виде Мэтта, заходящего следом, она слегка нахмурилась, на полсекунды, не более. Тот в ответ постарался изобразить более-менее приличную улыбку, не похожую на оскал гиены, походя отметив, что стоило бы потренироваться перед зеркалом. Теперь, когда рыжая продавщица неожиданно обрела столь значимое место в причудливой картине нынешней жизни Дэвида, Мэтт представления не имел, как с ней общаться. Он предпочел бы укрыться за стеллажом с книгами и молча таращиться на витрину, пока Дэйв треплется, но тот решил иначе, за рукав вытащил его на свет божий и торжественно объявил Лиэн: - Хочу представить тебе моего друга! - Очень приятно. Мы, кажется, так и не успели тогда познакомиться? - Это Мэтт, - сообщил Дэвид таким тоном, каким, пожалуй, говорил бы менеджер топовой рок-звезды. "А это, леди и джентльмены, артист, ранее известный как Принц". Ну, разумеется. - Да-да, тот самый ушлепок из книжки, с которым мы рассекали по городу на дежурствах. - Вот как, - улыбка Лиэн не померкла ни на минуту, но иронически вздернутая бровь выдавала глубину бездны скептицизма, в которую ее повергал затрапезный вид столь пафосно представленного субъекта. Мэтт вздохнул. - Простите, я не хотел разбивать ваши розовые очки. Герои книжек редко похожи на себя, и еще реже - на героев. Подозреваю, вы представляли меня несколько иначе? - Признаться честно, я вообще вас не представляла, - Лиэн тщательно изобразила смущение. Один-ноль, что тут еще сказать. Героям книжек никогда не следует забывать, что они не всегда - главные герои. Пятнадцатиминутное обсуждение ароматических свечей повергло его в смертную скуку. Двое великовозрастных подростков по разные стороны прилавка отчаянно флиртовали, и досматривать эту "мыльную оперу" Мэтт не собирался. - Пройдусь вниз по улице, - сообщил он, выныривая под все еще нерешительно моросящий дождь. Улица уже через несколько кварталов резко сворачивала и неожиданно заканчивалась тупиком. Символично, мать его. Нам ведь нужны символы, правда? Чтобы наполнить иллюзией смысла повесть о том, как с героями ничего не происходит. Хлипкий заборчик, в который упиралась дорога, был частью ограждения чьего-то участка. Его можно было обойти, если подняться на холм. Кроссовки отчаянно скользили по мокрой траве, но двигаться определенно казалось более правильным, нежели стоять. А с вершины холма, вероятно, откроется более живописный вид, нежели эти унылые, давно не крашеные деревенские дома и покосившиеся сараи. Должен признаться тебе, Дэйв, меня здорово нервируют эти твои истории. Что-то такое важное в них написано между строк, о тебе и обо мне, что-то, что неизмеримо больше меня нынешнего, и не поместится обратно, хоть ты тресни, как не поместится океан в дождевой капле, а человек - в своей собственной тени. Тенью и я стал в итоге, последовательно расставшись со всеми утешительными иллюзиями, вроде существования собственного "я". Ты пишешь о том, как приходил ко мне, заблудившись меж двух миров, и я был твоим якорем, маяком оголтелого материализма в беспокойном океане потустороннего, я возвращал тебя в ре