онусов. В итоге все ограничилось благодарностью в личное дело и небольшой премией. Все окончательно убедились, что парень прост, как сосновое бревно. «Да он меня просто выбесил», - сказал Дэвид. На премию они с Мэттом купили ящик пива и уехали за город. Из пустых банок вышла отличная пирамида, символизирующая их презрение к системе - по крайней мере, так утверждал Мэтт. Пирамида была расстреляна комьями земли в знак того, что систему нужно сломать, - по крайней мере, так обосновал этот жест Дэвид. Они становились теми еще анархистами, сбросив форму, а что толку-то. Всегда приходило время надевать ее обратно. «Знаешь, когда человек все время лжет, он как будто вонять начинает. Пропитывается этой ложью, как грязью. С Мёрфи невозможно находиться в одной комнате, я просто задыхаться начинаю, веришь?» Мэтт верил. С первого дня, иррационально и бессмысленно, как не верил даже школьному пастору в детстве. «Черт бы тебя побрал, Дэвид. Как ты мог оставить меня с ними? Они все пропитаны ложью и страхом, я тоже стал это чувствовать, стал задыхаться, вот и начал забивать ноздри кокаином, а потом...» Самооправдание - не выход, говорили в клинике. Признай свою вину. Это ты проявил слабость, это ты сдался, ты и только ты принял добровольное решение сбежать от жизни в иллюзорный мир, порожденный химическими реакциями в клетках мозга. А впрочем, мысль это тоже, говорят, химическая реакция. Электрический разряд. Как молния, только крохотная, умещающаяся под черепушкой... Стоило ненадолго прикрыть глаза, и что-то вновь поменялось, даже воздух, просачивающийся в неплотно прикрытое окно кабины, сменил вкус и запах. - Хотел увидеть океан, а? - водила насмешливо глянул на него. Мэтт заворочался, озираясь. Сколько же он провел в тяжкой полудреме на самом деле? За окном был типичный прибрежный пейзаж: нагромождения скал и валунов, поросшие низкой травой, и где-то за ними - серая вода с белыми языками пены. - Мне нужно было выйти на повороте... - Повороте куда? Название маленького городка, где укрылся от мира модный писатель, любимец снобов из литературных журналов, как назло, выскочило из памяти. Мэтт несколько раз беззвучно раскрыл рот, как выброшенная на берег рыба, но не смог издать ни звука. - Больной, что ли, - констатировал его спутник и затормозил. - Вали-ка ты искать свой поворот, пока не уехал хер знает куда. Мне еще добрую сотню километров пилить. - Куда, я, блин, пойду? Завез меня в какие-то ебеня, и рад... - вяло возмутился Мэтт, открывая дверь. С тем, что придется неизвестно сколько топать обратно по трассе, он уже смирился. А вот мощный пинок под зад стал неприятной неожиданностью. Падать с высоты кабины грузовика - не смертельно, даже головой на камни. Наверное, не смертельно, раз Мэтт успел подумать об этом, и даже подняться, опираясь на содранные ладони. - Мудила ты неблагодарный, - водитель захлопнул дверцу и тронулся с места. Мэтт хотел крикнуть вслед что-нибудь подобающее случаю, но очумевшая память почему-то не сподобилась подсунуть ему хоть какое-то мало-мальски заковыристое ругательство. В голове вертелась только идиотская поговорка из арсенала Дэвида: «Чтоб тебя кошка сожрала, а кошку ту черти унесли». Дэйв говорил, так ругалась его бабка. А Мэтт смеялся как припадочный, особенно после второй-третьей рюмки, и предлагал дать новую жизнь этому сокровищу местного фольклора, описав подробнее дальнейшую судьбу кошки. Вот, например: чтоб тебя кошка съела, а кошку ту украл наркокурьер, набил ее брюхо пакетами с героином, повез через границу да спалился, таможенник отобрал кошку, сделал из нее чучело, а дом его подожгла мафия, и чучело сгорело, а пепел бросили в мусорку, а в мусорку попала ракета... Выслушав версию, где бессмертная кошка сражалась с захватчиками из другой галактики, Дэйв сказал, что ему на сегодня уже хватит, и потащил домой, и сдал на руки ехидничающей Мэл. Сам он умудрялся знать свою меру, и за исключением пары случаев в основном оставался на ногах к концу попойки. Странно для ирландца в хер знает каком поколении, говорил Мэтт. Смотри, мои родители переехали сюда всего два десятка лет назад, а я уже заправский «пэдди», даром что не рыжий... Через пару километров прибрежные скалы ненадолго уступили место отмели, усыпанной мелкой галькой, и Мэтт не удержался от искушения, спустился к воде, умылся, вздрагивая от прикосновений к коже холодной влаги. Что за странная блажь - увидеть океан, в самом деле. Можно подумать, он не видел его в родном городе. Пусть и под иной личиной, в липких татуировках мазутных пятен, молчаливо и жадно глотающим трупы неугодных кому-то из местных банд мелких чиновников, с одинаковым равнодушием качающим на волнах рыболовецкие суда и катера контрабандистов... Что за дурость - пересекать остров из одного конца в другой, чтобы умыться? Символический акт воспаленного подсознания? Вроде как - смотри, парень, ты дошел до САМОГО КРАЯ. Дальше ничего нет, понимаешь. Тебе едва перевалило за тридцатник, еще не возраст Христа, но уже не возраст Кобейна, и вот - ты разрушил свою жизнь, отрекся от самого себя, был погребен и на третий, а может, сто тридцать третий день выполз на свет в разорванном саване. Омывать ладони в океане. Мэтт поднял руку, рассматривая сбитые костяшки пальцев. Вода размыла уже подсохшую кровь, и ярко-алая, невозможно алая капля медленно ползла по тыльной стороне ладони. Только сейчас он понял, что последние два дня не различал оттенков окружающего мира. Информация о них достигала мозга, но не обрабатывалась - как-то так, наверное. А сейчас цвет бесцеремонно ворвался в сознание, самый первый и важный из цветов. Он зашел в воду по колено, наклонился вперед, гладя своенравные «барашки» волн по ускользающей шкуре. - Твою ж мать, - сказал человек океану. - Я живой. Так бы и стоял вечность, не чувствуя ног, растворяясь в горьковато-соленой воде, бесстрашно глядя в наползающий туман. Только что-то завозилось на границе поля зрения, насторожило, заставив обернуться. Женщина в мешковатом платье что-то стирала у самого края воды... а нет, полоскала в океане ветхую рыболовецкую сеть. Спутанные космы и клочья тумана надежно скрывали ее лицо, но узловатые руки коварно выдавали возраст. - Простите, - Мэтт развернулся, нехотя выходя из воды. - Я мешаю, наверное. Старуха на мгновение подняла глаза, и меж прядей волос мелькнуло лицо, обезображенное временем и чем-то еще, видимо, ожогами. Мэтт снова пробормотал извинения и почти бегом вернулся к трассе, вздрагивая от налетающих порывов холодного ветра. Идея купания в одежде уже не казалась столь привлекательной, как полчаса назад. - Кого тут местные ловят у берега, интересно? Морских ежей? - поинтересовался он полчаса спустя у очередного дальнобойщика, милосердно подобравшего промокшего путника. В этот раз Мэтт попытался учесть свою ошибку и сразу завязать с водителем приятельский треп. - Какие ж тут местные, - ответил водитель, молодой парень в бейсболке с логотипом какой-то американской компании. Орущий из динамиков шепелявый голос Bon Jovi подтверждал, что временный благодетель Мэтта грезит о жаркой Калифорнии, что где-то на противоположном конце земного шара. - Тут и поселков-то нет до самого Клиффдена. - Женщина кого-то ловила сетью, - пояснил Мэтт. - Там, где ты меня подобрал. Парень только пожал плечами, всем видом демонстрируя, что ему, в общем-то, плевать. «I finally found my way, say goodbye to yesterday//Hit the gas, there ain’t no brakes on this lost highway» - хрипло похвастался американец из динамиков. «Да пошел ты», - мысленно ответил ему Мэтт и, окончательно отчаявшись завязать разговор с водилой, вынул из кармана потрепанную книгу. Открыл на середине и попытался вникнуть в диалог двух незнакомых героев. - О чем пишут? - неожиданно заинтересовался дальнобойщик. «... видел, как воздух будто бы заполняется прозрачными сферами, они толкаются, мешают, проникают друг в друга...» - вещал со страниц какой-то псих. Мэтт прикрыл книгу, заложив ее пальцем, посмотрел на обложку. «Первая кровь осени». Что, черт возьми, Дэвид хотел этим сказать? - Ну... тут, в общем, про выход за пределы обыденности, м-да. И про сокрытое под пеленой бытия, - процитировал он на память, чувствуя себя полным идиотом. Парень за рулем наморщил лоб, точно пытаясь добавить к своим немногочисленным извилинам еще несколько, только снаружи. - Фэнтези, значит. - Скорее детектив, - ответил Мэтт, изучая обложку. То, что валялось в куче осенних листьев, сильно походило на труп, или же художник был редкой бездарью. Ну, если книгу написал бывший полицейский, и в названии есть слово «кровь», глупо было бы искать под обложкой сентиментальный роман или что-то типа того, верно? - А я вот книжки не люблю, - доверительно сообщил ему водитель. - Понятно, - сказал Мэтт. Подумал и убрал многострадальный томик обратно. Еще не время. Дождь застал его аккурат на въезде в город, под табличкой с названием, где любитель американской культуры его и высадил. Накинув на голову капюшон, Мэтт без колебаний свернул на то, что подразумевалось здесь под главной дорогой... и обещало вскорости безнадежно размокнуть. Не похоже, чтобы город - или даже скорее, поселок - жил насыщенной культурной жизнью. «Отлично, и каков наш дальнейший план?» - спросил он себя, рассматривая невзрачные вывески редких пабов на центральной улице. Вряд ли хорошая идея - ввалиться в питейное заведение и начать расспрашивать, где тут у них писатель живет. Знал он эт