Ладно, сказал он себе. Сам ошибся, сам расплачивайся.
Посмотрим, какой ты смелый на самом деле.
Он засунул винтовку между ремнем и брюками, закрепил ее так, чтобы приклад упирался в подмышку, а дуло касалось колена. Лег на живот, спустил ноги и повис на руках. Опора для пальцев ног, он никак не мог найти опору для ног… Собаки истерично залаяли — вероятно, добрались до заблокированной расщелины в скале.
Глава 7
Тисл, очевидно, сразу же вызвал по радио вертолет, чтобы воспользоваться лебедкой для подъема валуна, или же осмотреть сверху склоны на тот случай, если Рэмбо все еще там скрывается. Рэмбо уже спустился по откосу примерно на десятикратную длину тела, когда услышал приближающийся гул вертолета. На каждую длину тела ушло, по его оценке, около минуты: все трещины и выпуклости приходилось осторожно ощупывать и постепенно переносить вес… Часто он повисал в воздухе, не зная, найдет ли опору для ног, как это было в самом начале. Если он захочет подняться наверх, чтобы скрыться от вертолета, на это уйдет столько же времени. Значит он не успеет. Нет смысла карабкаться вверх, тогда как продвижение вниз может еще спасти его.
Теперь он спускался быстрее, потому, что все время прислушивался к гулу вертолета и не так тщательно ощупывал скалу ногами. А, значит, рисковал. И вот вертолет появился, двигаясь в сторону этого обрыва и быстро увеличиваясь в размере. Шерстяная рубашка Рэмбо была красной, а камень серым. Рэмбо молча молился, чтобы стрелок его не заметил.
Но он знал, что стрелок заметит его рубашку.
Тупой толчок пули в камень поблизости от его правого плеча оглушил Рэмбо и так напугал, что он чуть было не разжал руки. Тряхнув головой, чтобы прийти в себя, он с лихорадочной быстротой стал спускаться вниз.
Ка-ранг! Вторая пуля с визгом срикошетила от скалы чуть выше его головы, напугав его не меньше, чем первая — теперь его можно считать покойником. Пока его спасало только то, что вертолет в движении, а это мешает стрелку целиться. Но через несколько секунд вертолет зависнет, и тогда…
А тут еще ноги никак не могли найти опору. Он висел на руках, цепляясь за камни окровавленными пальцами, а вертолет наскакивал на него, как чудовищная бабочка. Ка-ранг! Тупой удар, резкий визг осколков камня и расплавленных кусочков пули, впившихся ему в щеки. Он посмотрел на камни внизу — до них было футов сто. Пот заливал глаза, и он с трудом мог разглядеть пышное хвойное дерево, верхние ветки которого были всего в десяти футах от его ног. Может быть, в пятнадцати или двадцати, это трудно было определить на глаз.
Вертолет завис рядом с ним, струи воздуха от лопастей били в лицо. Рэмбо нацелил тело на верхушку дерева и разжал руки. Он падал долго, невероятно долго, но наконец, пробил крону и застрял между толстой веткой и стволом.
Удар его ошеломил.
Он даже дышать по-настоящему не мог. Судорожно раскрывал рот, кривился от боли — болели грудь и спина. Ему казалось, что его ранила пуля.
Но пулевого ранения не было. Грохот вертолета над головой и пробившая густую крону дерева пуля заставили его выйти из оцепенения. Он лежал довольно высоко на дереве. Винтовка по-прежнему была засунута между ремнем и брюками, но от удара сбилась на бок. Он потянул ее, она не поддалась. А наверху кружил вертолет, готовясь к новому выстрелу. Рэмбо сильно дернул винтовку, и она высвободилась. От этого резкого движения ветка, на которой он сидел, закачалась. Он потерял равновесие, заскользил бедром по жесткой коре и с трудом зацепился рукой за верхнюю ветку. Она треснула, и он перестал дышать. Если ветка сломается, падать ему очень далеко. Ветка треснула еще раз, потом все стихло, и он снова стал дышать.
Но звук вертолета стал теперь иным. Ровным. Пилот сообразил, в чем дело, и завис над ним. Рэмбо не знал, видно ли его сквозь хвою, но это не имело значения. Рано или поздно в него попадут даже вслепую. Он поспешно раздвинул ветки, высматривая вертолет.
Напротив него. Примерно на расстоянии с обычный дом. Стрелок высунул голову из кабины. Рэмбо отчетливо видел его круглое лицо с большим носом. Полицейский готовился к следующему выстрелу. Одного взгляда ему вполне достаточно. Он положил одним движением дуло винтовки на ветвь над головой и прицелился в круглое лицо, в кончик носа.
Легкое прикосновение к спусковому крючку. Попадание точно в цель.
Полицейский машинально прижал руки к изуродованному лицу. Он умер сразу, даже не успев вскрикнуть. Пилот еще мгновение удерживал вертолет на одном месте, словно ничего не случилось, потом до него дошло, что кабина вся забрызгана кровью и мозговой тканью, и что у его партнера исчезла верхняя часть черепа. Рэмбо видел, как он в ужасе смотрит на кровь, залившую его рубашку и брюки. Глаза у пилота полезли на лоб, он схватился одной рукой за пристежной ремень, другой — за рычаг управления, и нырнул на пол.
Рэмбо попытался поймать его на мушку. Сейчас он не видел пилота, но довольно хорошо представлял в каком месте он съежился на полу, и прицелился в эту часть пола. Но тут вертолет качнуло к краю обрыва, и он задел за что-то хвостом. Рэмбо показалось, что он расслышал сквозь рев мотора резкий металлический треск, но не был в этом уверен. Казалось, вертолет завис там навечно, как вдруг он перевернулся кверху брюхом и рухнул вниз: грохот, визг металла, хруст ломающихся лопастей, тупой удар внизу, взрыв и ослепительный шар огня. Осколки металла пронизали крону дерева, потом все стихло.
Рэмбо уже карабкался вниз по стволу дерева. Собаки лаяли громче, яростнее — вероятно, уже преодолели баррикаду и выбежали на гребень. Рэмбо не мог понять, как Тислу и его людям удалось взобраться так быстро. — Валун должен был отнять у преследователей больше времени. Он крепко сжимал винтовку, протискиваясь вниз между веток и почти не замечая, что иголки колют ему лицо. Болела грудь от падения на дерево — похоже несколько ребер треснули или сломались, но сейчас ему некогда об этом думать. Собаки лаяли совсем близко, и ему пришлось поторопиться. В двадцати футах от земли он обнаружил, что дальше спускаться нельзя: кончились ветки. Прыгать. Иначе никак. Он мрачно улыбнулся: именно этому его учили когда-то, он в течение нескольких недель прыгал с башен в парашютной школе. Зажав в одной руке винтовку, он обхватил другой самую нижнюю ветку, повис, потом отпустил руку и упал. Приземлился идеально. Колени согнулись как нужно, тело обмякло, он мягко прокатился и вскочил на ноги — как делал это тысячи раз. И только через несколько минут, когда бежал по камням, ощутил, что боль в груди стала сильнее. Намного сильнее. Черт возьми, так можно и проиграть.