– Не знаю как ты, а я бы очень сильно хотела сейчас оказаться дома. Подальше от этого всего. – Горько вздохнув, Лана ненавидящим взглядом обвела лес. Солнце уже успело трусливо скрыться за линией горизонта, оставив их наедине с внезапно появившимися звездами на черном, словно покрытом толстым слоем копоти, неземном небосклоне. Тьму разгонял один лишь только костер, который Влад на скорую руку соорудил в неглубокой выемке.
– На Земле?
– Да. Я знаю, что ты сейчас скажешь, но… ведь так или иначе, а мы все равно здесь умрем. Ты ведь тоже все прекрасно понимаешь, просто боишься признаться об этом вслух. Так не лучше ли умереть дома, лежа на собственной кровати, чем быть заживо сожранным одной из кошмарных тварей, которыми кишмя кишит эта проклятая планета?
– Ну, между прочим, вопрос это очень даже спорный. Как по мне – то кшанги ничуть не лучше. И вообще: чем тебе не понравился тот мохнатый красавчик, от которого мы убегали днем? – Криво усмехнувшись, Влад расслабленно прижмурил веки. Сейчас он лежал на импровизированном ложе из высохшей травы и, в отличие от Ланы, находился в настроении столь лениво-благодушном, что все ее рассуждения воспринимались лепетом обиженного на судьбу ребенка. Ну чем, чем, спрашивается, не угодила ей щедрая на дары природы сестра-близняшка, подаренная людям пришельцами взамен захваченной ими родимой планеты? Загаженной, между прочим, самими же людьми до неузнаваемости? Да Лана не ныть сейчас должна, а беспрестанно снова и снова благодарить судьбу за то, что ей повезло спастись. Многим ли людям выпала удача стать Джокерами?
– Не ерничай! И Михалыча твоего мы тоже никогда уже не найдем. Они давным-давно утонули или умерли с голоду, или были убиты.
– Матвеича. – Рассеянно поправил Влад. – Интересно, а с чего это ты так решила?
Лана не ответила. Обидевшись непонятно на что, она все свое внимание переключила на подобранную ей зверушку, взирающую на свою хозяйку мало того что не слишком благосклонно, а даже с некоторой долей здорового скепсиса.
– Зверюгу-то свою как назвала?
– Лиска. – С готовностью озвучила Лана имя счастливого обладателя свиного пятака, крысиного хвоста, а также спутанного клубка из некогда белого, а теперь уже грязновато-серого, в репьях, меха.
Влад отвернулся, изо всех сил сдерживая норовящую проявиться на его лице предательскую улыбку. Он даже решил не спрашивать у Ланы, с чего это она решила, что уродливый найденыш, так и не брошенный ею в процессе бегства от гигантского паука, является девочкой.
- 5.
– Стой! Кто идет? – Эти слова, сказанные на чистейшем русском языке, настолько потрясли Влада, что он прямо-таки потерял дар речи. Так и застыл истуканом, не в силах разомкнуть внезапно ставшие словно чужими уста и безвольно опустив руки. Положение спасла его спутница. Заорав дурным голосом: – Свои это, свои!!! – Она кинулась в сторону говорившего прямиком через бурелом, невзирая на опасность вывернуть или сломать себе ногу.
– А ну стоять! Я кому сказал?
Впрочем, девушку было уже не остановить. Принеслась она словно ракета, заключила в объятия совсем еще юного смуглолицего парнишку, который то ли от неожиданности, то ли оттого, что объятия эти самые оказались чересчур уж крепкими, выронил наземь копье и теперь только глазами беспомощно клипал, не в силах вырваться из позорного женского плена.
Его товарищ, краснолицый, плотный широкоплечий увалень ростом чуть ниже самой Ланы, оказался попроворнее – он даже копье наизготовку успел взять и теперь направлял его остро заточенным острием вперед в сторону предполагаемого агрессора.
– Вы кто такие? Откуда? – в отличие от напарника краснолицый крепыш не потерял голову. Вопросы свои задавал вполне внятно, однако видно было, что даже для него внезапное появление двух незнакомцев оказалось полнейшей неожиданностью.
– Да люди мы. В точности такие же, как и вы. – Подняв руки, Влад сделал несколько шагов вперед и остановился только тогда, когда копье бдительного дозорного предупреждающе нацелилось ему в грудь. – Матвеича среди ваших случайно нет? Мы вообще-то к нему шли.