Выбрать главу

Наруто прав, такие… люди никогда не останавливаются.

— Если бы не Итачи, — вдруг заговорил Саске ледяным голосом, — если бы он не уничтожил мой клан, до этого бы не дошло. Учиха с основания Конохи стояли на страже правосудия. Нас не стало — и вот результат, — добавил, — ненавижу. Ненавижу! — злой прищур. — Если бы не Итачи, эти дети до сих пор ходили бы в школу.

— Что? — вырвалось у Сакуры.

Проблему можно преобразовать в задачу.

Дано:

Мужчина, тридцать семь лет, Курогане Нобуо, по матери связан с торговым кланом Тайто.

Обвинён в изнасиловании и убийстве шести детей от семи до одиннадцати лет. Ушёл от правосудия, воспользовавшись связями с Тайто. Откупился от гражданского судьи. Тайто попросили жену министра замолвить слово перед другим министром; тот отказал шиноби в более подробном расследовании и также отказал в допросе подозреваемого посредством техник клана Яманака. Гражданский психотерапевт получил взятку, на сумму которой можно купить целый магазин.

Клан Яманака попросил нескольких бесклановых шиноби оказать им услугу, чтобы те поприглядывали в свободное время за подозреваемым.

В какой-то момент, когда все наблюдатели находились вне Конохи, был изнасилован и убит ещё один ребёнок. Тело нашли на ближайшей свалке от дома подозреваемого. Бастард от клана Инузука, вернувшийся раньше всех, подтвердил, что Курогане Нобуо в течение недели после нахождения тела пах чужой кровью.

Решение:

Поскольку преступник находится под патронажем могущественных фигур, но его участие на девяносто процентов доказано и очевидно, преступника надо… убрать.

Его надо убрать так, чтобы это не было похоже на убийство.

Сакура задумчиво постучала карандашом по бумаге. Собственные мысли смотрели оттуда на неё, словно беспристрастный взгляд хищника.

Когда Сакура была маленькой, родители брали её в свои торговые путешествия по Стране Огня. Там были страшные ночные тени, бандиты, а ещё шиноби. Их охрана и защита.

В сказках пишут, что волки — это страшно. А ещё медведи, шакалы, змеи, некоторые насекомые. Говорят, бойся их, ребёнок, у них один взгляд на всех, и он холодный. Нет, от зверей можно защититься, если занимаешься спортом и умеешь держать нож, или убежать, в этом нет позора. От ядовитых укусов можно спастись, если при себе есть запасы лекарственных трав и ты заранее прочитал о противоядиях и запомнил самое необходимое.

Как спастись от бандитов на дороге? Им плевать, кто ты и откуда, есть ли у тебя семья, ждёшь ли ребёнка; они не пощадят.

В погоне за одобрением Ино, а потом за Саске, Сакура забыла, что шиноби убивают людей.

В детстве, где всё было понятно, потому что мир делился на белое и чёрное, казалось очевидным, что убийцы и насильники должны умереть. Но их ведь должен кто-то казнить, верно? И Сакура… в погоне за идолами, словно за бабочками, забыла, забыла, что решила стать палачом.

Почему никто не говорил, как тяжел топор? Что так тяжело замахнуться? Что удар должен быть один, что рука не должна дрогнуть?

А ведь они все убийцы, все палачи… Ирука-сенсей со шрамом на лице, Мизуки чуть не убил Наруто, как вообще можно убить Наруто, он же дурак, но добрый дурак, он ведь тоже ребёнок, и старый почтенный Хокаге, и папа Ино, добрый папа Ино, и Генма-сенсей, и Учиха, мёртвые Учиха, чью смерть замяли так, что Сакура даже забыла, кто помогал ей добираться до дома в пять лет, чьё исчезновение спрятали так скрупулёзно и аккуратно, как это вообще получилось, даже родители избегали вопросов о них, что теперь было сложно смотреть в глаза Саске-ку… Саске, просто Саске, без жгучего стыда в горле вперемешку с ужасом.

— Страх — это хорошо, — сказал ей как-то Генма-сенсей в первую неделю обучения. — Если тебе страшно, значит, ты что-то понимаешь.

— Может, я не хочу понимать, — пролепетала Сакура, потупив взгляд.

— Было бы легче ничего не видеть и не слышать, да? — понимающе отозвался учитель. — Но мир от этого не изменится, к сожалению. Знаешь… лучше иметь при себе нож, отточенные навыки и некоторые знания, чтобы встретиться с волком и заколоть его, если нападёт, чтобы спасти себя и тех, кто с тобой. А так… волки ходят тихо. Подкрадётся и сожрёт.

— Но мне надо быть ещё лучше, — она сжала кулаки так крепко, что у неё побелели костяшки пальцев. — Чтобы искать волков и охотиться на них.

— Превентивные меры зачастую сложнее, чем реакционные, — согласился Генма. — Но что легче: следить за своим здоровьем, питаясь хорошо и занимаясь спортом, одеваясь по погоде, или жить как попало, но часто болеть?

— Когда вы так говорите, то выбор совсем простой, — сникла Сакура.

— Выбор имеет свойство быть очевидными, но вот над способностью сделать его нужно работать каждый день. Так говорит мой товарищ по команде генинов и замечательный друг Эбису. Это как… хм, как с нехорошими романтическим отношениями. Зачем терпеть физическое и психологическое насилие, казалось бы, если можно уйти? А люди не уходят, годами терпят. Ломаются или даже и вовсе умирают. Почему они не хотят выбирать?

— Остаться проще, — вздохнула Сакура. — Одна моя тётя… так и закончила.

— Вот. Она не ушла от своего волка, а ведь ей даже не был нужен никакой нож.

Спустя долгую паузу Сакура наконец призналась:

— Выбирать страшно.

— Мне тоже страшно, — Генма-сенсей похлопал её по плечу. — Но не так страшно, как тебе, потому что я тренируюсь каждый день. Чем сильнее ты, чем ярче твоё желание не только выживать, но и жить, тем слабее волк. Мои волки с практикой стали людьми, а потом очень могущественными людьми; я бы даже сказал, самыми могущественными.

— А… а я смогу так же?

— Поэтому я и здесь, — он улыбнулся, и сенбон поймал солнечный луч.

В тот день она отжималась до слёз изнеможения, а потом делала приседания почти до потери сознания. Наруто и Саске проводили её домой. Осуждения в них никакого не было.

Тренироваться легче, чем думать; но тяжелее, чем плакать или кричать.

Сакура стала совмещать.

Приступ страха — можно пойти бегать, пока организм снова не начнёт беспомощно пускать слёзы, говоря: «остановись, это наш предел, вот он, хватит, достаточно». Сакура плакала и бежала. Если пробежать на минуту больше, волк-бандиты-страх окажутся немного дальше, они не догонят. Если бежать быстрее, картинки в голове с фотографиями мёртвых детей, удивлённый взгляд Саске и виноватые полуулыбки родителей станут размытыми; они не забудутся, но хотя бы немного померкнут в своей ясности.

Боже, почему Ино не рассказала ей про судьбу клана Учиха? Потому что нельзя, и гражданским не положено помнить? Потому что Сакура слабая? Почему?

Сакура за два дня научилась вплетать в косу, свёрнутую в пучок, сенбоны и отмычки, ещё за три научилась наносить на них яд, разбила себе коленки во время пробежек и чуть не сломала себе кисть во время командной тренировки, когда упала с моста, но так и не нашла в себе ответа. Аргументы не сходились.

В Академии тоже промолчали о судьбе клана Учиха.

Промолчали и о Мизуки.

Если бы не Наруто и Саске, удивлённые её неосведомлённостью, она бы так и не узнала правду.

Чёрт побери, знания это всё. Если их нет в доступе, то кому-то это выгодно. Кто-то решил, что Конохе нужны наивные, слепые, глупые Сакуры, чем больше, тем лучше, ведь вряд ли та же Ами знала по-настоящему, что случилось. Но зачем? Чтобы… что?

Чтобы не было страха.

Того самого страха, из-за которого Сакура могла спать только в изнеможении с болящими мышцами и связками.

Может быть, Ино тоже… боялась? Бесстрашная сильная Ино? Нет, это невозможно.

— Генма-сенсей, — после одной бессонной ночи с кучей схем, которые пришлось сжечь в камине в предрассветном часу, Сакура подошла к учителю, который завтракал в том же ресторане Акимичи, куда привёл их на знакомство и ультиматум. До тренировки оставалось сорок минут. Она сама активировала печать конфиденциальности и побелевшими дрожащими губами едва выдохнула, — где были АНБУ, когда это случилось?