— У меня плохие новости для тебя, сынок. Президент и министр обороны пренебрегают твоей милицией. Губернатору Блаунту приказано призвать и вооружить тысячу пятьсот новых добровольцев.
Эндрю оцепенел, его необычно крупный рот раскрылся, и он потерял контроль над собой, в уголке его рта собралась пена. Рейчэл спросила:
— Как может быть такое? Им ведь известно, что в распоряжении Эндрю две тысячи семьсот обученных и готовых солдат. Они же ведь приняли…
Генерал Робертсон ответил мягко, как обычно делается в присутствии ущемленного человека:
— Губернатор Блаунт убежден, что президент и военный министр не хотят видеть Эндрю в своей армии.
— Конечно, не хотят, — выпалил Эндрю, к которому вернулся дар речи, — им нужен генерал Хэлл, сдающийся без единого выстрела. Я же могу сражаться и тем самым поставить правительство в трудное положение.
— Доверительно, сынок: губернатор боится, что ты не станешь подчиняться генералу Уилкинсону. Но может быть, мне удастся найти пути…
— Все, что я прошу, — это дать мне возможность сражаться, но проникнуть в войну через заднюю дверь — это…
Рейчэл сидела тихо, сложив руки на коленях, слушая беседу и в то же время прислушиваясь к своему внутреннему голосу. Военный департамент безжалостно обнажил свою позицию: он боится Эндрю и не доверяет ему. Почему? Из-за Берра? Из-за его прежних ссор с Севьером и Джефферсоном? Из-за того, что у него не было реального военного опыта? Она старалась не думать о том, что произойдет с ее мужем, если ему откажут в праве участвовать в войне, о которой он предупреждал Теннесси на протяжении ряда лет.
— Когда ты внутри дома, Эндрю, — осмелилась она сказать, — то он тот же самый, вошел ли ты через парадную или заднюю дверь.
Он слабо улыбнулся и ответил ей:
— Согласен!
Затем повернулся к Робертсону:
— Дайте мне возможность ввязаться в войну честными или обходными путями, и никто меня из нее не вытащит.
Члены ее семейства сообщили ей, что враги Эндрю в штате стараются убедить губернатора Блаунта действовать в том же духе, как и военный департамент, отклонивший кандидатуру мистера Джэксона. Рейчэл заметила, что Эндрю худел и становился с каждым днем все более раздражительным, но она знала также, что страдал и Билли Блаунт: из семидесяти бланков он подписал шестьдесят девять назначений, и оставалось только одно. Отвергнет ли он своего старого друга и командующего западным отделением милиции? Рейчэл казалось, что Эндрю не произнес и десяти слов с того момента, когда бланки для назначений достигли Теннесси.
1 ноября уважение губернатора к Эндрю превозмогло его страхи перед военным департаментом. Эндрю был назначен генерал-майором добровольцев, получил приказ собрать свои войска и возможно скорее двинуться на Новый Орлеан для подкрепления генерала Уилкинсона.
Эндрю привел домой надсмотрщика, пожилого человека по имени Динуидди, который не показался Рейчэл способным оказать ей существенную помощь в ведении хозяйства. В течение следующих десяти дней она провела мистера Динуидди по землям Эрмитажа и изложила ему свой план проведения работ. Она почти не встречалась с Эндрю, старавшимся собрать почти тысячу лошадей для кавалерии полковника Коффи, флотилию для транспортировки милиции вниз по Миссисипи, мушкеты, порох и свинец, медицинские припасы, одеяла, палатки и униформу, которой почти не было, за исключением того, что предлагали сами добровольцы. Когда он издал приказ о сборе в Нашвилле, Рейчэл спросила:
— Дорогой, можешь ли сказать мне, на какой срок, по твоему мнению, ты уезжаешь?
— Нет, дорогая, лишь британцы знают ответ на этот вопрос. Они полностью контролируют Север, совершая набеги и поджоги по всей Новой Англии, и никто не может их остановить. Их корабли могут перебросить на Юг тысячи солдат, чтобы вторгнуться в нашу страну через Флориду и Луизиану.
— В таком случае позволь мне поехать в Нашвилл и пробыть там до выступления войск. Для нас есть комната у Табиты.
Табита была дочерью Джонни, вышедшей замуж за брата Полли, Джорджа Смита.