Часть первая
Воскресенье, 2 января 2022 года
Оглушительная тишина была нарушена только необычно громким тиканьем часов.
Доктор Ротшильд посмотрел на Президента, его губы были мрачно поджаты.
– Я боюсь… Ну, больше я ничего не могу сделать, мадам Президент. – Он устало вздохнул. Мне жаль.
Дэвлин Марлоу скрестила руки на груди и подняла бровь, глядя на немного робкого, но еще и дерзкого пациента.
– Теперь ты счастлива?
Блондинка помотала головой.
Пристальный взгляд Дэв смягчился.
– Милая, больно не будет. – Ее губы слегка дернулись, но все же Президенту удалось сдержать улыбку. – Будь большой девочкой, позволь доктору сделать его работу.
– Не.
Дэв вздохнула. Она совсем не так собиралась провести воскресное утро, но отчаянные времена требуют отчаянных действий.
– Он – лучший в своем деле!
– Нет. – Произнесла блондинка сквозь сжатые зубы, что было нелегко, принимая во внимание боль пациентки. – НЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТ.
– Когда мы закончим, вы можете получить… – Доктор бросил отчаянный взгляд на медсестру, поправляющую поднос с инструментами, до которых они так и не дотронулись.
Она недоуменно моргнула, поняв, что доктор обращается к ней.
– М-м-м… воздушный шарик?
Из троих детей, находящихся в комнате, больше всего идея понравилась Аарону Марлоу.
– Не для тебя, – сказал его брат, ткнув мальчика локтем в живот.
Как и любой уважающий себя пятилетний мальчишка Аарон в ответ пнул Криса.
– Ой!
– Мальчики, – в голосе Дэв явно слышалось предупреждение.
Эшли Марлоу, самая старшая из троих, вышла вперед и положила руку на ладонь Лауры, судорожно вцепившуюся в подлокотник кресла.
– Это – просто пломба. – Хотя у Эшли их не было. Как и у других людей, которых она знала. Но мама заверила ее, что это было обычным явлением в 'старые времена', ничего особенного. – Ты можешь быть храброй. Я знаю.
Биограф и невеста Президент тепло улыбнулась девочке, которая была так похожа на ее мать. Отчего длинная нить слюны начала стекать из уголка ее рта. Она не чувствовала губ, языка и десен, но это не имело значения. Если бы даже сам Иисус Христос спустился с небес, при этом держа в руке стоматологическую 'бор-машину', Лауры убежала бы в противоположном направлении. Просто так уж она к этому относилась. И никакой воображала дантист со своим высокотехнологичным лазерным оборудованием не мог этого изменить. Внутренне она проклинала собственный страх, зная, что прошел уже год с предыдущего осмотра и, вероятно, все стало только хуже.
– Фууу! – Хором воскликнули Крис и Аарон, заметив стекающую слюну. Затем они рассмеялись и стали показывать на нее пальцами.
Лаура стрельнула на Дэв полным льда взглядом за то, что та взяла с собой детей.
Президент дернула плечом, правильно интерпретировав этот 'умри-умри-умри' взгляд.
– Прости, я должна была играть грязно. – Конечно, ей совсем не было жаль, но прозвучало хорошо. Лауре это было необходимо, несмотря на то, как ее возлюбленная относилась к врачам. – Я слишком люблю тебя, чтобы позволить тебе тать старой беззубой ведьмой. – Смешок. – До срока.
– Да как ты… – Лаура начала вставать, намереваясь убить Дэв прямо сейчас, заменив лечение на двадцать лет в тюрьме, но Эшли загородила ей дорогу. От внезапного движения очки Лауры съехали с носа.
Медсестра ловко переместила очки на поднос с инструментами, чтобы они не упали, и укоризненно посмотрела на Лауру, которая создавала столько неприятностей.
Хихикнув, Дэв отодвинулась подальше от блондинки, на случай второй попытки.
Лаура закрыла глаза, надеясь, что комната перестанет расплываться. У нее была аллергия на заморозку, используемую при большинстве стоматологических работ. У Лауры оставался выбор: старый добрый укол новокаина или газ. Она упала в обморок, когда кто-то в последний раз подошел к ней с иглой; газ был лучше.
– Если бы я не была под действием газа, у тебя были бы большие неприятности, – пробормотала она.
– Прекрасно. Просто прекрасно. – Дэв в мольбе подняла руки. – Я сдаюсь.
Дантист, медсестра, Лаура и агент Секретной Службы, скромно стоящий у окна, открыли рот и хором произнесли:
– Вы?
Дэв кивнула. "Прости, милая".
– Конечно. Давайте, дети.
Дети встали в ряд, выровнявшись по возрасту и росту, перед Лаурой, которая, пуская слюни, запела 'Эдельвейс' еще до того, как они успели хоть что-то сказать.
Дэв закрыла рот рукой, но ее плечи дрожали от сдерживаемого смеха.