"Тебе лучше успокоиться!" – сквозь стиснутые зубы пробормотала она и, схватив мои руки, принялась удерживать их над моей головой, давая передышку своим измученным щекоткой ребрам. "Предупреждаю тебя, Эм, ты пожалеешь об этом!"
Продолжая хихикать и игнорировать заявление Бет, я внимательно всмотрелась в ее глаза, которые в темноте спальни горели дьявольским огнем, а затем высунула язык, поддразнивая ее. Удивленно приподняв брови, она уперлась локтем в матрас и посмотрела на меня сверху вниз. Волна тепла пронеслась по всему моему телу, остановившись где-то в районе бедер. Я шумно сглотнула. "Ты собираешься остановиться?" - тихим голосом спросила Бет.
"Даже не подумаю!" – с большим трудом просипела я. Почему я так ответила? Если бы я сразу сдалась, то могла бы положить конец всему происходящему сейчас, и тогда Бет перестала бы смотреть на меня таким взглядом, и мы бы, наконец, уснули.
"Нет? Скажи - да! Скажи - да!"
"Ты в самом деле думаешь, что я собираюсь тебя слушаться, мисс Воображала?" В этот момент я совершенно четко почувствовала приглушенный стон, рвущийся из меня, но не позволила ему вырваться наружу, бросив игривый взгляд на Бет. Уже ранее изведанным способом, я снова протянула руку в направлении ее живота, но, так и не добравшись до цели, моя рука была перехвачена рукой Бет. Затем она молниеносно опрокинула меня на спину и навалилась сверху, уверенно удерживая мои руки над головой. От алкоголя, все еще бушующего в моей крови, а также от тепла и веса тела Бет, лежащего на мне, я впала в какую-то сумрачную прострацию, а в местах, где ее кожа соприкасалась с моей, разгорался настоящий пожар. Я почувствовала, как меня охватила лихорадочная дрожь. Учитывая, что у нас обеих ноги были голыми, между нашими разгоряченными телами оставался лишь незначительный барьер из нижнего белья и коротких футболок.
"Ты все еще собираешься бороться со мной?" - выдохнула Бет, продолжая нависать всего в нескольких дюймах от моих губ. В ответ я смогла лишь потрясти головой. Она хитро улыбнулась мне. Честно говоря, я даже не знаю, кто из нас двоих преодолел эту пропасть между нами, но следующим, что я осознала, были ее горячие губы, прижавшиеся к моим. Она выпустила из плена мои руки и положила освободившиеся ладони на плечи. Мои руки непроизвольно взметнулись вверх и опустились на ее спину. Сквозь тонкую ткань футболки, в которой она обычно спала, я ощутила, как тепло, исходящее от ее тела, буквально обожгло меня. Я едва не закричала, когда наши тела немного сдвинулись, а затем почувствовала, как ее нога очутилась между моих ног и прижалась там к пульсирующей точке. Совершенно не понимая, что происходит, я без лишних колебаний отдалась этому чувству и ощутила у себя между ног влагу, как если бы помочилась в трусики, а когда Бет прижалась к моему бедру, то такую же влажность я почувствовала и у нее. Я попыталась было отстраняться, но Бет не позволила, прижимаясь ко мне еще крепче прежнего, а затем я почувствовала влажный язык Бет на своих припухших губах. Раньше я слышала от Билли о такой штуке, как французский поцелуй. Пытаясь узнать об этом побольше, я приоткрыла губы. Ее язык был мягким и теплым, а еще я смогла ощутить слабый привкус рома, смешанного со вкусом зубной пасты.
Она пробежалась своим языком по моему, и создавалось впечатление, будто Бет пытается отыскать что-то у меня во рту. Я четко услышала ее всхлип, она еще сильнее прижала свою нижнюю часть тела к моей, а когда она потерлось об меня, начиная медленные покачивающиеся движения всем своим телом, я тоже застонала. Слегка отстранившись от губ, она уткнулась лицом в мою шею. Я закрыла глаза и изо всех сил прижала ее к себе, пытаясь усилить ощущения от нашей близости. Бет опустила руку вниз и, мягко обхватив ею мою ногу, слегка приподняла, расположив вблизи своего бедра. В ответ на такое действие, я судорожно вздохнула и опять не смогла удержать стон, слетевший с моих губ. Как мне показалось, это настолько завело Бет, что движения ее тела ускорились, а горячее дыхание на моей шее последовало за ее губами. Я выгнула свою шею, позволяя ее губам двигаться по ней, и с удивлением почувствовала, что этот быстрый ритм ее бедер вызвал ранее неизведанные ощущения в моей груди. Томительное покалывание в сосках перешло в почти болезненную пульсацию подобно тому, как если бы я принимала душ, стоя под тугим и режущим кожу напором воды. Я осторожно приподняла свои руки и, просунув их между наших тел, дотронулась пальцами до сосков Бет. На ощупь они были такими же напряженными и твердыми, как мои, а когда я легонько погладила их, то услышала приглушенный стон в свою шею.
"О Эм!" - выдохнула она.
Я чувствовала все возрастающее напряжение во впадине моего живота, сладко перетекающее вниз с каждым движением бедер Бет. Словно комета, разрезающая гладь ночного неба, оно перемещалось все быстрее и быстрее, распространяясь и накрывая теплой волной, желая завершить свой путь у меня между бедер. Мое дыхание заметно участилось, а безудержно распространявшаяся волна тепла, превратила биение сердца в глухие раскаты грома. Мои бедра приподнялись над кроватью и, словно обретя свой собственный разум, устремились подстроиться под ритм и войти в гармонию с движениями бедер Бет. Пальцы мертвой хваткой вцепились в ее футболку, и наконец я почувствовала это – напряжение в моем теле, достигнув своего предела, взорвалось внутри меня мощным фонтаном, ослепив яркой вспышкой света мои глаза. Биение сердца и дыхание просто остановились, а я лежала с открытым ртом и закрытыми глазами. Краем утомленного сознания, я почувствовала, как Бет сильно напряглась и замерла, вцепившись в покрывало по обе стороны от меня, а ее горячее дыхание переросло в стон.
Постепенно, мир стал возвращаться в свое русло и я, наконец, смогла сделать глубокий вдох. Бет слегка приподнялась надо мной, удерживая свой вес на согнутых руках. Некоторое время мы молча смотрели друг другу в глаза, не понимая, что же нам теперь делать. Она только открыла рот, собираясь что-то сказать мне, но тут мы обе замерли, услышав, как кто-то стучится в дверь моей спальни.
"Эмми? Бет? У вас все хорошо?" - прозвучал тихий голос моей матери с другой стороны двери. Я нервно сглотнула, но все же смогла ответить нормальным голосом.
"Все хорошо, мам".
"Я слышала какой-то шум". Я посмотрела на Бет, но она просто пожала плечами, а ее глаза словно погасли, впрочем, я и сама выглядела не лучше.
"Это Бет упала с кровати. Ей приснился плохой сон". Я прекрасно понимала, как убого и банально звучит эта ложь, однако мама купилась на нее.
"Ладно, милая. Увидимся утром".
"Спокойной ночи". Потом я услышала, как тихие, шаркающие шаги стали отдаляться, а потом и вовсе затихли.
К моему облегчению, Бет отодвинулась от меня подальше к другому краю кровати и легла на спину, стараясь не прикасаться ко мне. В холодном воздухе январской ночи, я тотчас почувствовала отсутствие тепла ее тела и постепенно начала мерзнуть. Я лежала не шевелясь на своей стороне кровати, но, кинув быстрый взгляд на Бет, отметила, что ее дыхание все еще не пришло в норму, и лежала она, прикрыв глаза предплечьем руки.
"Я так напилась", - прошептала она.
"Это точно", - раздался мой выразительный шепот. "И я тоже".
На самом деле, за все свои четырнадцать с половиной лет, я никогда не чувствовала себя более трезвой. Я еще раз сглотнула, поскольку до сих пор отчетливо ощущала отголоски слабой пульсации у себя между ног. Что же мы только что сделали? Считается ли это нормой между друзьями? А между девочками? Дарла Ньюман и некоторые из ее подруг рассказывали мне случаи, когда они ложились в постель и, прижимая к себе подушку или плюшевую игрушку, терли их об себя. Так не ради ли этого они так поступали?