Хотя от нее требовалось всего лишь подняться и вслух выразить свое мнение, Джейн, перебросив длинный шлейф через руку, изящно и быстро спустилась к перилам, потом не спеша пошла по полю, загадочно улыбаясь. В ее руках змеился тонкий шелковый шарф. Все наблюдали за ней, толпа притихла. А сама Джейн в эту минуту была спокойна, как никогда.
Следовало даже в наихудшем положении находить что-то хорошее — так вот, этим хорошим могла стать победа Говарда, если только умно себя повести. Сам по себе он ей не нравился, и в любом другом случае он на него и не взглянула бы. Однако, раз уж обстоятельства сложились так и никак иначе, нужно было обратить их себе на пользу.
Она не дошла до Монтегю. Остановилась напротив Уильяма, окинула его быстрым взглядом: он стоял, слегка пошатываясь, от него исходил хищный, звериный запах, лицо было искажено, а в глазах застыло безграничное удивление. Только сейчас Джейн, придирчиво оглядывая его, заметила, что молодой Говард ничуть не выше ее ростом — точно такой же, как она, но, конечно, много массивнее. Она по сравнению с ним казалась совсем хрупкой.
«Что ж, — мелькнула у нее насмешливая мысль, — тем интереснее будет приручить этого дикаря. Наверное, это будет не так уж сложно. И, между прочим, он выглядит вполне прилично. Внушительно и грозно. Он, наверное, отличный воин, так что мне нечего стыдиться».
Она все еще стояла напротив него. Догадка вдруг пронзила Уильяма: побагровев, он внезапно понял, что так и не поприветствовал ее, а ведь она, должно быть… Он предпочел не додумывать и, загремев железом, тяжело поклонился:
— Миледи, я…
Он совершенно не знал, что скажет дальше.
— Милорд, — произнесла Джейн чистым и ясным голосом, с полной благожелательностью во взгляде, — ваши доблесть, мужество и упорство достойны высокой награды.
Она подождала, пока он обнажит голову, увенчанную гривой темных слипшихся волос, и быстро повязала вокруг его руки свой фиолетовый шарф.
— Я восхищена, сэр рыцарь, — добавила она громко.
У отца Гэнли, сидевшего наверху, возглас ужаса сорвался с губ. Он даже вскочил с места, не веря собственным глазам. Джейн сошла с ума. Можно ли поверить? Монтегю, по крайней мере, богат, имеет связи и ничем не запятнал свое имя, тогда как Говард, прости Господи, — мошенник, убийца и грабитель, это все знают! В своем ли она уме? Он даже крикнул ей что-то, понимая, впрочем, что уже поздно, да и шум поднялся такой, что его голоса совсем не было слышно.
С отцом Гэнли были все согласны. Многие даже испытывали разочарование: здесь, в Бедфорде, все симпатизировали Невиллам. Девчонка — круглая дура, больше добавить нечего! Что имеет этот Говард, кроме имени? Их графство доведено до нищеты, а сами они известны ужасными нравами. Она, видно, не слыхала, каковы они в обращении — так натерпится еще в этом замужестве!
Что касается Уильяма, то, если бы разверзлась земля и начался Страшный Суд, то и тогда он не был бы ошеломлен больше. Он все еще не верил, тупо глядел то на Джейн, то на вопящих зрителей, то на герцога, и только когда поглядывал на шарф, обвязанный вокруг руки, с удивлением допускал: да, наверное, так оно и есть, все это не приснилось… И тут, черт побери, адская боль пронзила левое бедро, то самое, раненое, и он, не устояв, рухнул перед леди Бофор на одно колено — слава Богу, хоть не застонал, так что внешне этот неожиданный поклон мог выглядеть и как проявление почтения.
Джейн, кивнув, стала подниматься на свое место. Герцог Йорк, глядя, как грациозно она идет, в замешательстве подумал: «Вот дьявол, как же хороша эта девчонка — просто необыкновенно. И даже жаль ее! Вздумала мне отомстить, что угодно сделать, лишь бы не достаться Невиллу!» Не выдержав, он окликнул ее.
— Вы погорячились, миледи, — сказал он полуснисходительно — полусочувственно. — Уверяю, если до полуночи вы измените мнение, я найду способ, как все это объяснить.
Она взглянула на него, вскинув голову:
— Если б не ваше вмешательство, милорд, от сэра Монтегю мокрое место осталось бы, я так полагаю. И если уж мне выходить замуж по вашей воле, так не за побежденного. — В ее серо-зеленых глазах загорелся вызов: — Возможно, ваша светлость, когда-нибудь вы пожалеете, что вам в голову пришла мысль о турнире.
Позволив себе этот зловещий туманный намек, она хоть чуть-чуть выплеснула из души накопившуюся горечь. Ее взгляд скользнул по герцогу Йорку, и вся кровь отхлынула от лица Джейн: рядом с наместником королевства стоял все тот же зеленоглазый граф Уорвик. Стоял, заложив руки за пояс, странная усмешка была у него на губах. «И что только себе воображает? — подумала Джейн. — Ведь совсем некрасив, просто нахален. Жилистый, как крестьянин, да еще и из Йорков!»