Выбрать главу

– Мышка… Мышка, ты чего?

Кристина открыла глаза, полные неконтролируемых слез. Митяй смотрел жадно, возбужденно. И испуганно.

– Я… Я боюсь…

Она отвернулась, губы задрожали сильнее, сдерживая рыдания.

– Чего?

Он не понимал. Он в самом деле не понимал!

– Вдруг… Вдруг будет… Больно…

Последнее слово вышло вместе с рыданием.

Кристине было безумно стыдно. Она боялась, что он сейчас рассмеется. И уйдет. Поймет, какая она бестолковая дура, и уйдет.

И страшно. Что рассмеется и продолжит. Ничего не поймет, решит, что это глупость девчоночья и продолжит с тем же пылом. И будет больно.

– Мышка…

Митяй повернул ее за подбородок, так, чтоб опять посмотреть в глаза.

Кристина, привычно попав в синий льдистый омут, моментально перестала плакать и затихла.

Митяй облизнул губы, с видимым напряжением оглядывая ее лицо.

– Ты – самое лучшее, что было в моей жизни, слышишь? Ты – моя девочка. Я не обижу тебя никогда. Ты мне веришь?

Кристина кивнула, завороженная. Каа и бандерлоги. Вот ты и попалась, глупая бандерложка.

Митяй поцеловал, мягко и нежно, ее щеки, спустился к шее, обхватил губами по очереди один и другой сосок, облизнул дрогнувшую впадинку пупка, задержался, вскинул голову, внимательно отслеживая состояние девушки.

Кристина лежала, закрыв глаза, прихватив в горсти обеих рук покрывало. Слова Митяя, синий гипноз его глаз, его аккуратные нежные движения, то, что он прислушался к ней, настолько ее успокоили, что страх ушел.

Она поняла, что Митяй ничего не будет делать против ее воли, что он постарается не сделать ей больно намеренно, что он всегда защитит и поддержит ее. Что она больше не одна.

Это невероятное ощущение доверия настолько возбуждало, что Кристина уже сама еле сдерживалась, чтоб не поторопить, чтоб не наброситься на него.

Митяй, поняв, что девушка расслабилась окончательно, продолжил движение вниз, снимая с нее трусики, подтягивая к себе поближе, раздвигая тонкие белые ножки.

Он положил пальцы на клитор, мягко надавливая, и девушка задрожала. Митяю даже не требовалось проверять, он уже и так видел, что она вся мокрая. Он опять втянул ее аромат, хищно дрогнул ноздрями.

Кристина пахла невинностью. Чистый, тонкий запах, нежная кожа. Невероятный подарок для него, непонятно за какие заслуги.

Он повел себя как скот. Как эгоистичная тварь. Забыл совсем в своей жажде, что для нее это впервые. Как еще остановиться-то смог? Чудо просто какое-то, блядь.

Ну ничего, ничего… Сейчас все будет хорошо.

Он наклонился ниже и сделал то, что так хотел сделать еще тогда в квартире. Попробовал ее на вкус.

Она опять вздрогнула, словно током прошибло. Попыталась сжать ножки, но он не позволил, опять наклоняясь к ней.

– Митя, Митя что ты… – она задыхалась, комкая покрывало, выгибаясь в спинке, как кошечка. Чудесное зрелище.

И отзывчивая, такая отзывчивая. Много не потребуется, только пара движений.

И потом ей будет легче.

Девочка опять крупно дрогнула и уже дрожала, не переставая. Скоро, совсем скоро… Еще чуть-чуть…

Резкий, на редкость мерзкий звук разрезал тишину ночи, заставил подпрыгнуть на месте, рвануть за стволом.

Кристина вскинулась на кровати, села, испуганно глядя на него. Выглядела она в этот момент настолько соблазнительно и горячо с рассыпавшимися по плечам волосами, горящими глазами и розовыми от возбуждения щечками, что Митяй чуть было не плюнул на переполох на улице. Но звук стал громче, потом взвыло совсем уж по-адски, и Митяй пулей вылетел на улицу.

Из соседних домиков повыскакивали парни, кто в чем, особо выделялся столичный гость без трусов, но с охерительной пушкой в руке и диким взглядом.

На улице стоял дикий мат, визжали сигнализации у припаркованных машин, из главного здания ревела музыка и доносился визг баб.

И посреди этого безобразия на стоянке скромно стояла Ленка с банкой пива и выражением на лице.

Через минуту к ней подбежал Глеб, что-то спросил, поморщился, заткнул свою тачку. Следом замолчали и остальные машины.

Оказалось, Лена среди ночи, оставив пьяного мужа спать в домике, захотела пива. И покурить. И если пиво было в доступе, то сигареты она оставила в машине. Потому что Глебу не нравилось, когда она курила, и приходилось прятаться.

Машину-то она открыла, а вот сигнализацию выключить забыла. И далее сработала цепная реакция по всем припаркованным на стоянке тачкам. Последним аккордом, перекрывающим все, что звучало до этого, взвыла старенькая нива, на которой приехал один из поваров.

Именно этот звук заставил дрожать все стекла во всех домиках, и перекрыл даже басы музыки в главном доме.