— Пожалуйста не оставляй меня, любимый! Я очень люблю тебя!
В палату заглянула Милана.
— Ася, нам пора, — тихо прошептала она, я кивнула и еще раз взглянув на него вышла, шла я к машине на ватных ногах, я была где-то между небом и землей, все было в тумане. Машина остановилась, мне помогли выйти, я шла по дорожке улыбалась и махала рукой папарацци, меня Милана останавливала несколько раз за локоть чтоб я остановилась и нас сфотографировали, я чувствовала себя куклой, которой управляет кукловод, я улыбалась, где надо, куда надо поворачивалась, как надо стояла. Мы зашли внутрь, и я выдохнула, Милана потащила меня в гримерку, где усадила на стул и протянула бутылку воды, я невидяще смотрела на себя в зеркало, а все мысли были с ним.
— Ася, давай подправим макияж, — сказала Юля, я подняла на неё влажные от невыплаканных слёз глаза и кивнула. Она, быстро схватив кисточки и начала колдовать надо мной. Милана куда-то вышла, вернулась спустя 10 минут и сказала:
— Ася, твой выход через 10 минут.
У неё зазвонил телефон и она, побледнев ответила, на звонок, посмотрев на неё у меня внутри всё оборвалось, я не знаю как, и не знаю почему, я не могу этого объяснить, но я сразу поняла кто звонил. Я не слышала, что ей говорили, но я уже, итак, знала, её лицо менялось с каждой секундой, она повернулась ко мне в глазах — слёзы. Я поняла, но еще не осознала, мне стало душно, словно весь воздух выкачали из комнаты, слезы крупными каплями катились по щекам. Сердце остановилось, я больше не чувствовала его. Его больше не было со мной. Его больше НЕТ!
— Ась… — начала Милана, я остановила её рукой.
— Не говори, пожалуйста, пусть он еще хотя бы несколько часов будет живым, умоляю, — проговорила я мертвым голосом и вышла из гримерки. Пока я шла к сцене я не видела и не слышала ничего вокруг, для меня словно остановилось время. Я была в какой-то прострации, до меня начинает доноситься безумный рев толпы, топот ног где-то там, я их слышу, этот звук сводит с ума, молча слушаю эти сумасшедшие крики толпы, не могу вдохнуть и выдохнуть я замерла в этом моменте, через пару минут я должна выйти туда, к этому безумию, я не могу сделать вдох, тяжело, грудь сдавливает корсет неудобного платья, какое бы оно не было красивое, но сейчас, в этот момент мне хочется содрать его с себя, ожерелье из бриллиантов душит, для меня это — удавка, я хочу сорвать его и выбросить, я не хочу быть здесь, я хочу бежать — бежать не разбирая дороги, не важно куда. Все суетятся вокруг меня, мне на них все-равно. Монтажники проверяют свет, звук, ведущие на сцене что-то говорят, я не слышу мне душно, я задыхаюсь… В голове бьётся: «Его больше нет! Его больше нет!» Я словно статуя замерла, я смотрю на себя будто со стороны, меня трогают за руку я отмираю, все же делаю судорожный вздох, часто моргаю, фокусирую взгляд, это — Юля мой ассистент, — Ты через пять минут выходишь на сцену, ты готова? Готова ли я, — НЕТ, не готова, но это моя работа, я должна собрать себя, улыбнуться даже сквозь слёзы, — Я буду готова к выходу, — пытаюсь улыбнуться я, по её лицу вижу выходит это у меня очень плохо. Не обращаю на это больше внимание, отворачиваюсь к сцене, фокусируюсь на одной точке, жду. Это цена славы, у меня в голове его слова: «ЦЕНА СЛАВЫ!» Я должна улыбаться и быть счастливой, хотя мне хочется орать в голос от боли, разрывающей мне сердце. Моё сердце умерло вместе с ним, он там один, а я теперь здесь одна, без него… Объявляют моё имя, и я делаю шаг на сцену…
Я улыбалась кивала, читала что нужно с бумажки, вручила награду и наконец-то эта пытка закончилась я ушла со сцены, за кулисами меня ждала Милана, как только я подошла к ней у меня перед глазами потемнело и я потеряла сознание. Очнулась я в гримерной и резко села, осознание и понимание накрыло меня с головой, мой телефон разрывался, Милана не успевала отвечать на звонки.