— Милана, кто это? — показала я на телефон.
— Ира, она едет сюда, — угу промычала я.
Я легла на диван и закрыла глаза, из которых бесконечно катились слезы. Боль в груди была настолько сильной, что не давала сделать вдох, казалось, сердце разорвется в груди, легкие горели огнем. В гримерку влетела Ира и схватила меня в объятия, это было последней каплей, я орала как раненый зверь, царапала руки, она лишь обнимала меня крепко, не говоря ни слова. Как я попала домой, я не знала, ночь сменила день, день сменил ночь, рядом были заплаканные родители, Ира, Илья, Милана, я смотрела на них и в то же время сквозь них. Лишь Тёма возвращал меня в реальный мир, он смотрел на меня голубыми глазами такими же как у Димы, я крепко прижимала его к себе и укачивала на руках, он был единственным кто держал меня в этом мире. Он был тем, ради кого я еще дышала и ради кого я буду жить. Когда хоронили Диму, на кладбище дежурила скорая, все боялись, что я не выдержу, я выдержала. Я оставила Тёму у родителей и лишь когда я переступила порог нашей с ним квартиры, я завыла словно белуга, сидела на полу прямо в коридоре обнимая его пальто, я не верила в то, что его больше нет. Квартира была словно чужой и незнакомой, темной, пол холодным, но мне было все-равно, ведь здесь мы были счастливы, он был жив, мы строили планы, здесь мы, сидя в гостиной делились самыми сокровенными мечтами, здесь занимались диким и страстным сексом, здесь мы не спали ночами, когда Тёма родился, здесь он готовил мне завтраки, ужины, так как умел готовить только он. И меня накрывают воспоминания…
«Вот он стоит у плиты, жарит мясо, я подкрадываюсь сзади, обнимаю, он улыбается, целует меня, лопатка с жиром падает на пол, он нагибается чтобы поднять ее, и я шлепаю его по попе и смеясь убегаю. Он грозиться что съест все сам и оставит меня без ужина.»
«Вот мы страстно целуемся, вваливаясь в квартиру, он садит меня на кухонный стол, смотрит в глаза и говорит: Я так люблю тебя! Ты — моя жизнь! И жадно накидывается на меня, страстный секс, мы уставшие, но довольные обнимаемся и целуемся.»
«Вот ночь проснулся Тёма и Дима на цыпочках чтоб не разбудить меня крадется к кроватке.
— Тёма, тихо, маму разбудишь, а у неё завтра съемки, ей рано вставать. Ты хочешь кушать? Иди к папе на ручки.
Берет его на руки и тихонько выходит из комнаты, на ходу укачивая и целуя.»
«Вот мы сидим на ковре в центре гостиной, пьем вино, он обнимает меня.
— О чем ты мечтаешь? — спросила я его, уперевшись на его плечо.
— О том, что у нас будет большая семья и будет много маленьких карапузов похожих на тебя, — смеётся он и целует меня в нос. — А ты о чем мечтаешь?
— О том же и еще о большой лохматой собаке, которая будет играть с нашими карапузами, — смеюсь я.»
Я закрываю глаза и обнимая его пальто засыпаю тревожным сном, в котором бесконечно как кадры кинопленки снятся счастливые моменты нашей совместной жизни.
21
— Настя, ты появишься сегодня вечером на открытии кинофестиваля? — спрашивает меня Милана пока я сижу перед зеркалом в гримерке и жду пока мне нанесут тонну косметики перед фотосессией нижнего белья. Я перевожу уставший взгляд на неё и неопределенно пожимаю плечами. Милана качает головой и выходит со словами:
— Я жду тебя вечером. Ты должна там быть! Фильм с твоим участием сегодня будет там представлен, не подводи меня.
— Я никогда тебя не подвожу, — вздыхаю, она всегда знает на что надавить чтобы я сделала всё так как она хочет, — хорошо приеду, но ненадолго. Она выходит из гримерной, визажист заканчивает колдовать над моим лицом и тоже уходит, я остаюсь одна. Смотрю на своё отражение в зеркале, взгляд холодный, потухший, но дерзкий. За эти годы я изменилась, стала женственней, уверенней в себе, яркие помады, дерзкие вещи — это моя броня, броня от боли, сочувствия, слёз. Лишь мой образ придает мне сил на публике и вне дома. Я стала на десять лет старше, а он не постарел ни на год. Глаза снова увлажнились при воспоминании о нём, я аккуратно чтобы не испортить макияж промакиваю салфеткой уголки глаз и выхожу из гримерки.
Фотосессия длится больше пять часов, после этого мне надо заехать забрать Тёму со школы и отвезти родителям, чтобы вечером я спокойно могла пойти на открытие кинофестиваля. Я могла нанять водителя для Тёмы, но мне хотелось делать это самой, так мне было спокойнее. Тёма выбежал из ворот школы и запрыгнул на заднее сидение, пристегнулся, предварительно поцеловал меня в щеку, я улыбнулась и посмотрела в зеркало заднего вида на него, он был точной копией Димы, Тёма это было всё что осталось от него и самое дорогое что подарил мне в память о себе Дима, глаза снова наливались слезами, я незаметно смахнула слезу и чтоб отвлечься о мыслях о нём, завела машину, тронулась с места и начала наш ежедневный ритуал «допроса» как говорит Тёма.