Так мы и лежали. Лежали и целовались. Он - умело, я - неумело. Затем он стал трогать и ласкать меня по спине, груди... Но тут уж я совсем засопротивлялась.
- Почему? - засопел он.
- Нельзя! - выдохнула я.
- Ах, так? Боишься? Ну, тогда на, получай! И тут он поцеловал меня чуть ниже левого уха, в шею, но поцеловал как-то долго и больно.
- Что ты делаешь? - вскрикнула я.
- Засос! Никогда не было? Теперь будет! - засмеялся он.
Ночью у меня на ногах загорелась Димина куртка. Он был очень зол, а я напугана. Он посмотрел на нее и бросил в огонь. Наутро все почему-то хихикали, глядя на меня. Я спросила у Даши, в чем дело. Она ответила:
- У тебя на шее засос.
- Что у меня? - Засос! Не знаешь разве? Тебя Дима вчера целовал?
- Ну да! Разве это видно?
- Если бы просто целовал - нет. А от засоса синяк остается! Ох, до чего ж мне стало стыдно и обидно...До слез!
Димка подошел:
- Не обижайся, Алиса. Я пошутить хотел. А ты еще и куртку мою спалила. Так что мы в расчете!
- Да что я скажу в университете?
- Ну, ударилась. Придумаешь что-нибудь.
- Купишь тональник и замажешь, - посоветовала Даша.
На автобусе мы доехали до города. Дима проводил до общежития, поцеловал в губы на прощание и исчез. Кутая шею в воротник, я проскочила в комнату мимо удивленных девчонок, схватила кошелек и побежала в магазин. Там путано объясняла, что мне нужен тональник, чтобы замазать ... - и показывала засос. Было ощущение, будто я покупаю пачку презервативов или сигарет, или бутылку водки...
Пришла в комнату. Девочки смеялись, спрашивали, что это и откуда. Я путано врала, что в лесу еловой веткой ударило... Конечно, не поверили, но поддакивали. Научили замазывать, но все равно было видно. Так я и промучилась три недели.
Три недели тишины
Полной гулкой пустоты,
Полной грусти и печали...
Лишь душа и дух кричали.
Без тебя душа пуста,
Три недели тишина.
Дикий холод темных окон
Спрятал сердце в черный кокон.
Тут Димка снова неожиданно завалился ко мне и спросил, боюсь ли я высоты. А я боюсь, очень. Так ему и сказала.
- Тогда собирайся, покатаемся!
И мы поехали. До конечной остановки. Там Дима что-то выискивал в каких-то помойках и катакомбах... Какие-то трубы.
- Нашел, вот они! Сейчас последний шанс отказаться! Если не уверена, не лезь, оставайся здесь, а я пойду!
И он показал на две трубы, которые уходили куда-то в заросли.
- Ну что же здесь страшного, - подумала я и вступила на трубу. Вступил и Дима. Но, пройдя три шага и взглянув за буйную растительность, я поняла, что там пропасть... Трубы проложены высоко над оврагом, где растут кустарники и много строительного мусора. И упав с этой высоты на кусты и камни, арматуру и стекла, либо убьѐшься, либо покалечишься.
- Боюсь, обратно хочу!- истошно завопила я.
- Поздно! - дико заорал Димка в ответ.
- Я же говорил! Теперь ты обратно не развернѐшься! Иди вперед! Иначе вместе упадем! Он цепко схватил меня за рукав. И мы шли. Я чувствовала, как вспотела его ладонь, как он неровно, гулко дышит. Старалась смотреть вперед и отрешиться от всего. Когда мы сошли с труб, у меня было состояние глубокого оцепенения. Димка же орал во все горло, как это круто и что ради этого стоит жить.
- Ради чего? - спросила я.
- Ради адреналина! Затем он предложил залезть на водонапорную башню. Но теперь я отказалась. Он полез один, по тонкой металлической лесенке. Я спросила, боялся ли он.
- Конечно. Боялся. Потому и делаю это. Чтобы выработался адреналин - это неповторимые ощущения.
Много позже я узнала, что он еще и сплавляется по бурным рекам, и жену себе нашел байдарочницу, и вместе они покоряли бурные стихии, но это потом, после меня.
А потом как-то он пришел ко мне и никуда не позвал. Мы просто сидели, пили чай, болтали, он стал меня целовать... и тискать... Я оттолкнула его. Тогда он, не обращая внимания на сопротивление, стал грубо срывать с меня одежду... Я накричала на него. У меня на все это было только одно слово: нельзя! Тогда он молча встал, поправил одежду и ушел.
Через пару дней у него должен был быть день рождения. Я копила и откладывала деньги, чтоб сделать ему подарок. Целый день выбирала для него туалетную воду с самым-пресамым лучшим запахом, упаковала ее в подарочную бумагу и затянула золотым бантом. Поехала к нему с подарком, но у него никто не открывал. Пришла к тете, позвонила от нее. Мне ответили, что его нет дома, видимо, он поехал ко мне. Кляня себя, на чем свет стоит, я поехала к себе, представляя, как он, любимый, ждет меня битый час. Но и там никого не было....