Любимым развлечением неразлучной троицы лет с семи стала игра в лесных разбойников, к которым непременно когда-нибудь придет Робин Гуд, из прочитанной Таней книжки. Они прятались в чаще, нападали на воображаемых врагов, скрывались от преследования, забирались на высокие деревья, высматривая королевские кареты. Вглядываясь в проселочную дорогу, Таня терпеливо ожидала появления своего романтичного героя из книг, изучаемых на литературе, которым, по ее представлению, должен был быть непременно Андрей Николаев. Именно ему предстояла честь спасти ее от неминуемой опасности!
Однажды девочка забралась на громадный ветвистый дуб. Серёжка и Алексей, на этот раз «разбойники», долго искали ее и, не обнаружив, отправились домой. А Таня, как ни пыталась, так и не могла слезть с дерева самостоятельно. Она замерзла, от холода её трясло так, что зубы выбивали чечетку. Девочка едва сдерживала слезы. Лишь самолюбие удерживало Татьяну от плача — она помнила строгое внушение родителей: нужно самой выпутываться из любой ситуации, не хныча и не впадая в панику.
Девочка не знала, сколько времени просидела в плену старого дуба. Уже стало темно, глаза слипались. Сквозь дрему она вдруг услышала знакомый голос:
— Танюш! Крошка! Где ты?..
Мой герой! Мой рыцарь! — заволновалась Татьяна. Он пришел спасти ее! И, захлебываясь от восторга, закричала:
— Я здесь!
Андрей принес лестницу, помог девочке спуститься с дерева и, бережно взяв на руки, отнес в дом. Счастливая, она с благодарностью прижалась к сильному мускулистому телу молодого человека, представляя, как всю жизнь будет вот так укрываться от жизненных невзгод в его надежных объятиях.
Андрей, словно заботливый старший брат, уложил ее на диван, смазал йодом израненные коленки и напоил горячим ароматным чаем. А затем позвонил Исаевым и укрыл девочку пледом. Пригревшись, из-под опущенных ресниц она наблюдала, как он, устроившись с матерью за столом, рассказывал ей об учебе, показывал снимки. Тётя Наташа достала семейный альбом и пополнила его новыми фото старшего сына.
Тут раздался звонок, и, пока хозяева взволнованно рассказывали соседям о приключениях их дочери, она потихоньку встала с дивана и быстро спрятала под футболку фотографию Андрея…
Девушка очнулась от воспоминаний, заметив, что по-прежнему держит в руках драгоценную реликвию. Татьяна с тех пор лишь изредка видела своего детского кумира, да и то издали. От своих родителей знала, что после Кремлёвского училища тот получил назначение на службу. Глубоко в душе она схоронила первую пылкую любовь. Еще не расцветшая женственность проявилась в ее робком чувстве к смуглому Робин Гуду в военной форме. И до сих пор, как оказалось, ей не избавилась от наваждения, рожденного детской влюбленностью.
Как же мечтала Таня очутиться сейчас в своей маленькой спаленке, устроиться на заветной скамеечке, отгородившись от всего мира! Ей вдруг стало холодно. Поежившись, она выглянула в окно — по небу плыли свинцовые облака, предвещая сильный дождь. Комната дышала холодом, несмотря на июльские дни. Таня взяла плед и, закутавшись, уютно устроилась на диване. Где-то за стенкой звучала тихая умиротворяющая музыка, и девушка не заметила, как задремала. Ей снились деревенские сады. Она в белом нарядном платье срезает душистые ветки сирени и неожиданно слышит голос Андрея, бросается навстречу любимому и крепко прижимается к его губам. Сладостное волнение растекается в ней, подобно лучам солнца. Он гладит ее волосы, нежно проводит сильной рукой по щекам, влажным от нахлынувших слез.
— Андрей, Андрюша— шепчет девушка, — как же долго я тебя ждала!..
Она открывает глаза, придя в себя от сна, и видит… Митю…
Глава 1
Путь домой
Одинокая женская фигурка терялась в белой пелене снегопада. До родного дома оставалось всего около километра, а ветер, как назло, усиливался. Он подхватывал крупные снежные хлопья, кружил в причудливом танце и с силой швырял в лицо изнеможденной девушки, словно издеваясь над запоздалой путницей. Уличные фонари попадались редко. Их тусклый свет не рассеивал мглу — она казалась еще более непроглядной, густой, тёмной, когда очередной слабый луч оставался за спиной Татьяны.
Злясь на разыгравшуюся вьюгу и свою беспечность и легкомыслие, она уже сотню раз пожалела о том, что не заказала такси, прежде чем сесть на поезд до родного дома. Но отъезд девушки походил скорее на паническое бегство. И теперь на безлюдном участке заметенной снегом дороги она пробиралась со скоростью черепахи. Девушка с трудом тащила набитые до отказа чемоданы — один, казалось, весил не менее тонны, до боли оттягивая руку, лямка другого, глубоко врезаясь в нежное тело, натирала плечо. Хотя Таня знала дорогу как свои пять пальцев, в темноте она выглядела пустынной и незнакомой. По пути изредка попадались дома их закрытого посёлка, но многие стояли так далеко от дороги, что огоньки из окон едва пробивались сквозь плотную пелену. Какой-то фильм ужасов!