- Хорошо, - ответила Женя, - я скоро буду.
Роман заулыбался. - Придет, - весело проинформировал он бармена, которому, по всей видимости, уже изрядно поднадоел за этот вечер. Не высокий, светловолосый мальчишка, уже не скрывая своего недовольства, нервно поглядывал на Романа, докучавшего ему, со своею любовью.
Через полчаса, Женя пришла. - Пойдем, - сказала она тихо, - я провожу тебя.
- Ж-е-ня, - протянул Роман. - Ты пришла...
- Пошли Рома, - взяв его за руку, нежно сказала она, - пойдем.
Сев за руль его автомобиля, Женя приехала к дому, где не была уже много лет. Как часто она представляла этот момент, ждала эту встречу, мечтала о ней. Войдя в квартиру, она заулыбалась. Все здесь оставалась па прежнему, будто и не было этих долгих лет расставания. Из всех изменений, лишь новый плазменный телевизор, украшал полупустую гостевую комнату, сменив старый. Так же лежал старый, захудалый матрац, напротив телевизора. - Сколько лет прошло, - с грустью вздохнула Женя.
- Да, - ответил довольный Роман, - а помнишь, как мы на этом матрасе, - лукаво заулыбался Рома.
- Пошляк, - ответила девушка.
- Да что ты, - оправдывался Роман, - так, вспомнилось. Такие времена были....
- Ага, - сердито заметила Женя, - Тамара наверно тоже помнит этот твой бесценный матрац.
- Прости Женя, - опустил голову Рома. - Я тогда так набрался, что и сам не заметил, как все так получилось. Я ненавидел себя за этот поступок, а ты, даже не захотела выслушать меня.
- Ну да, я во всем виновата.
- Естественно виновен лишь я один, но ты пойми и меня, я не хотел изменять тебе, но оступился, и сам не заметил как. Я даже не помню, было ли у нас с Тамарой что, а может, и не было ничего.
- Ага, как же, - сердито заметила Женя, - а блузка и колготки, валяющиеся на полу? Лифчик?
Роман вздохнул.
- Было у вас все Рома, - укорила его Евгения, - и тут много ума не надо, чтобы это понять. Ты оправдываешься, говоришь, был пьян, но это не оправдание. А что бы ты сделал, будь ты на моем месте. Вот представь, ты входишь, а там я с мужчиной. Я оправдываюсь, говорю, прости, я просто перебрала вчера. Ты бы простил?
- Нет, - с грустью ответил он, - я бы не нашел в себе сил. Я даже представлять подобного не хочу.
- Вот Рома, - добавила Женя, - боль от той твоей измены, по сей день мучает меня. Конечно, она уже поутихла, но рана порой, все еще свербит в моем сердце. А ты говоришь, прости. Предательство, по моему мнению, подобного рода подлость, не прощается.
Рома снова тяжело вздохнул. - Увы мне, - с болью и тяжестью в голосе, прошептал он, - какая ты все-таки.
- Это какая? - Улыбнулась Женя, меняя выражение лица, с гнева, на легкую милость.
- Ты настоящая, - ответил Роман, - такую как ты, не часто встретишь. Ты красивая, умная, честная, даже чересчур честная...
- Чересчур честная, - удивилась женя. - Это как?
- Ты и себе не прощаешь некоторых вещей, а другим и подавно не простишь. Я уверен, не будь Тамары в нашей с тобой жизни, мы бы жили вполне себе счастливой семьей. Ты бы была мне верна до самой смерти, а я, был бы верен тебе. Но вышло так как есть и увы, я уже не способен что-либо изменить. Я бы очень хотел вернуть все назад и изменить прошлое, но не могу. Вина лишь на мне, я понимаю, но видит Бог, как я раскаиваюсь за ту ночь с Тамарой.
- Да уж, - бросила Женя, - раскаянье штука добрая, но мне твое раскаяние не к чему теперь.
Роман попытался поцеловать Евгению, но та оттолкнула его. - Ты что мне обещал только что, когда звонил мне, - процедила Евгения с ноткой ярости в голосе. - Не буду докучать своим престованием, говорил ты?
- Прости, - сделав шаг назад, осекся Роман.
- Вот видишь, - заметила она, - ты только можешь извиняться, грош цена твоим обещаниям. Я был бы верен тебе до смерти, - скривила лицо девушка. - Ага...
Через несколько минут, Женя вызвала такси и уехала, оставив влюбленного в нее Романа одного. Он не держал ее, не просил остаться, так как понимал, все это бесполезно. Где-то в глубине сердца, Женя понимала, что будь Роман чуть понастойчивее, она бы сдалась, но представляя последствия этой капитуляции, она лишь прониклась уважительным чувством к нему. Спустя несколько дней, она и дети уехали домой, чем весьма порадовали Анну Михайловну. И хоть Анне Михайловне было грустно отпускать внуков и дочь, но переживания ее за дочь, теперь осталось позади, и это было для нее на тот миг, самым главным.
5
Женя была дома. От чего-то, чувство радости не посетило ее. Все вокруг, некогда родное, теперь виделось чужим, а Джек, временами просто раздражал ее. В те минуты, когда он оказывал своей жене знаки внимания, пытаясь расположить ее, добиться близости, она вспоминала Романа, а близость, о которой намекал Джек, чудилась ей предательством, по отношению к Роме. Джек конечно добился своего, но это было не в радость. Без малейшего намека на удовольствие.
- Ну как там в России? Как родители? - Засыпала Зинаида Сергеевна вопросами об их отдыхе на родине, когда они обедали все вместе.
- Ну как вам сказать, - нехотя отвечала Евгения, - родные места, родные лица, будь моя воля, еще бы погостила.
- Да-а, - заметила Зинаида Сергеевна, - женьшена существо подневольное, там где муж, там и дом родной.
- Благодарю, - поднялся Джон из-за стола, - все было очень вкусно. За ним ушли дети, и Джек, поцеловав Женю в макушку, пожелал доброго дня, и уехал по своим делам, оставив за столом жену и Зинаиду Сергеевну.
- Вот ты Женя уехала, - шепотом заговорила Зинаида Сергеевна, - а я, все приглядывала за твоим супругом.
- Что, - хохотнула Женя, не ожидая подобного рода разговора.
- Да, да, - продолжала та, - ты что думаешь, Джек у тебя мужчина еще видный, и кое-кто, заглядывается на него.
- Это кто же, - Изумилась Евгения.