«Держу пари, дела сердечные…»
«А ты… занимался с ней йогой?»
«Нет, никогда. Я больше по легкой атлетике. Турничок люблю, велик… А ты? Могу тебе тоже железного коня добыть, хорошего. Погоняем вместе»
«Нет, спасибо»
«Не любишь кататься? Не умеешь? Я научу…»
«Не в этом дело»
«А в чем?»
Молчу. Как ему сказать? Потому что ты плохой человек? Какое-то голословное обвинение…
«Манюнь, да я знаю, почему»
Молчу.
«Это тебе Стрельников напел. Так что ж ты ведешься? Разве не видишь, он просто ревнует?»
«Не говори глупости»
«Какие глупости? У него на роже написано, что он по тебе слюни пускает, как пацан малолетний. Он тебе что-то конкретное про меня говорил? Чем я так плох?»
«Нет, но…»
«Да говори уже, давай разберем твои претензии по существу. Думаешь, твой Глебушка без греха?»
О Господи, что я творю? Зачем вступаю с ним в эти прения? Это бессмысленно и вредно, но руки будто не слушаются, сами выводят:
«Ты тогда сказал… что грех и стыд — это вредные понятия, и надо всем все разрешить»
Он молчал несколько минут, а потом долго набирал:
«Прости, я ржал все это время, как чокнутый. Ну просто это капец, как смешно. Ты такие далеко идущие выводы делаешь из таких брошенных мимоходом фраз? Да я… ляпнул это, потому что люблю людей провоцировать, привычка такая дурацкая. Хотел дискуссию открыть, а то тошно от этих постных нравоучений Михалковских»
Следом еще несколько сообщений от него же:
«Еще есть конкретные претензии?»
«Маш. Вы с Глебом встречаетесь или как? Если да, то это одно дело. Но если вы, как ты говоришь, друзья, не вижу причин нам с тобой не общаться»
«Давай просто на великах покатаемся. Обещаю вести себя прилично и не высказывать свои крамольные мысли о грехах)))»
Я вздохнула. Глебушка, Глебушка. Что же ты оставил меня без оружия?
«Нет, нету конкретных. Да, мы друзья. Ладно. Давай покатаемся. Завтра»
На велике я кататься любила, даже очень. Правда, опыт был, в основном, в катании по гладким городским дорогам, но все когда-то бывает впервые.
Главное не выяснять, какие грехи есть у Глеба. Это было бы уже настоящим предательством с моей стороны.
Я глубоко задумалась о том, может ли Денис быть прав насчет влюбленности в меня моего лучшего друга. И может ли это быть причиной его наветов на Дениса. Если смотреть объективно, что я знаю обо всей этой ситуации? О Денисе, о Глебе, о том, как он жил эти восемь лет… Может, прежде чем соглашаться на прогулку с городским мальчиком, надо откровенно поговорить с деревенским? А вдруг он скажет: «Да, я тебя люблю»?! Что я отвечу??? «А для меня ты просто друг»?! Нет-нет, я не смогу так его обидеть. Да и кто сказал, что он на самом деле в меня влюблен? Можно ли верить Денису? А что, если он преследует какие-то неизвестные мне дурные цели? Ох, я ужасно запуталась и решила пока об этом не думать. Пока не поговорю с Глебом. Не стану поднимать эту щекотливую тему — просто скажу про катание на велосипедах. На самом деле, это, конечно, странно. Он мне не папа и даже не старший брат. И не парень. Да и может ли парень запрещать своей девушке общаться с другими парнями? Как с друзьями? Понятия не имею. О, это просто ужасно: столько вопросов и ни одного ответа…
Глеб пришел тем вечером раньше обычного. Мама вешала белье во дворе, дядя Сергей там же играл со своим маленьким сыном, я на кухне делала себе крайне полезный жидкий салат.
— Привет, — лишь однажды постучав и тут же войдя, сказал Глеб.
— Виделись уже, — улыбнулась я и кивнула ему, чтобы проходил.
— А мне кажется, уже целая вечность прошла… — задумчиво пробормотал молодой человек.
По моей спине пробежали мурашки от его слов и взгляда. Может, Денис не так уж и далек от истины…
— Устал?
— Да не особо. Что делаешь?
— Это вегетарианская окрошка. Огурец, укроп, петрушка, зеленый лук и простокваша.
— Блюдо для нищих, — усмехнулся Глеб.
Я нахмурилась:
— Да это чистое здоровье! И оно вовсе не обязано быть дорогим. Ты, по-моему, слегка зациклился на денежном вопросе.
— Зациклишься тут…
— Глеб. Не все на свете связано с деньгами.
— Марусь. Очень многое. Ты права, по-своему: тебе не нужно на них зацикливаться, ты девочка, твоя задача — украшать мир, а вот мне нужно быть добытчиком, и эта проблема буравит мне мозг целыми днями. Не хочу, чтобы люди, которые от меня зависят, страдали.
— Ладно. Но иногда все же расслабляйся. Попробуешь?
Я посолила и размешала свою окрошку.
— Давай.
Я налила ему немного в пиалу. Он съел пару ложек и усмехнулся: