— Здравствуйте, тётя Нина! Давненько вас не слышала.
Ольга старалась говорить бодро, но сама почувствовала, как её голос дрожит.
— Здравствуй, Оленька. Как вы там? Как Кристина? По родным местам не скучает? В школе хорошо учится, справляется с программой? Я знаю, что московская от нашей отличается. А ты сама как, небось, работаешь не покладая рук? — забросала Нина Петровна племянницу вопросами. — Но так нельзя, Оленька. В старости это всё потом аукнется. Себя надо беречь.
— Да-да, понимаю, — пробормотала Ольга, чувствовавшая себя, как уж на сковородке.
— Понимать мало, нужно ещё начинать делать. Годы-то летят, — заметила в ответ на это тётя и, наконец, задала главный вопрос, который её очень беспокоил:
— Оленька, а ты не знаешь, почему Люда не берёт трубку? У неё, — пожаловалась женщина, — либо телефон отключен, либо она на мои звонки и сообщения просто не отвечает. Может, ты ей передашь трубочку?
— Люси нет на работе, — пришлось солгать женщине.
— А ты не знаешь, когда она подойдёт?
— Тётя Нина, — быстро проговорила Ольга, которая так и не придумала, что ей сказать своей родственнице, — а, можно, я вам перезвоню попозже? У меня клиентка подошла по записи, — была вынуждена опять солгать оказавшаяся между двух огней бедняжка.
— Да, конечно, — растерянно ответила тётя Нина. — Я буду ждать, Оленька.
Отключившись от связи, Оля тут же начала набирать Люду, но её телефон был недоступен. Тем временем к ней и, вправду, подошла клиентка. Правда, не по записи. Девушка просто проходила мимо, и решила зайти сделать стрижку. Ольга с энтузиазмом принялась за дело. Ведь на душе у женщины было как-то не по себе из-за того, что она сказала тёте неправду.
Потом клиенты стали подходить один за другим. Ближе к вечеру Ольга попробовала снова дозвониться до Люды. Ничего не изменилось. Так и не придумав, что ей сказать тёте Нине, она вернулась домой. А спустя некоторое время Нина Петровна сама ей позвонила.
— Оленька, — заговорила она обеспокоенным голосом, — чувствую я, что у Люси случилось что-то неладное. Пожалуйста, не скрывай от меня правды. Я же мать! Я должна всё знать.
— Всё нормально, тётя Нина, — промямлила Оля. — Просто сейчас у Люды нет настроения.
— Какие-то проблемы с салоном? — в голосе тёти прозвучало недоверие. — Вы не выдержали конкуренции? А ведь ещё в начале марта Люся радовалась, что от клиентов нет отбоя.
— Нет, так, в целом, просто бывает, — Ольга сама почувствовала, что она запуталась и несёт откровенную чушь, но что говорить, она не знала.
— Наверное, Люся поссорилась с Русланом? — продолжала допытываться женщина. — Она о нём говорила мне накануне женского праздника. Рассказывала, что Руслан её нашёл, и они вместе съездили в Ленинград. Но потом Люся больше не вспоминала о Руслане.
— Ну у них сейчас отношения не очень, — Ольга обрадовалась, что разговор переключился на другую тему и охотно продолжила:
— У Руслана есть сводная сестра Вика. Тяжёлая, скажу вам, тётя Нина, девушка! Я её знаю, потому что она пару раз приходила в наш салон. И вот эта Вика…
— Пытается увести у Люды Руслана? — перебила племянницу Нина Петровна.
— Как вы догадались? — растерялась Ольга, надеявшаяся, что разговорами о Вике ей удастся отвлечь тётю от неудобных вопросов про Люсю.
— Я что, только вчера на свет появилась, что ли? — рассердилась женщина. — Вокруг богатых мужчин во все века увивались хищницы, которые хотели для себя красивой, лёгкой жизни. Ты мне лучше, Оля, скажи, где Людмила?
— Её нет дома, — потерянно прошептала Ольга.
— А где Милана с Мартином? — вдруг опомнилась Нина Петровна. — Почему я их не слышу?
— Ну что вы меня мучаете, тётя Нина? — Оля чуть не расплакалась. — Я обещала Люсе, что не выдам её ни при каких обстоятельствах. Пожалуйста, не спрашивайте меня ни о чём. А как только Люся выйдет со мной на связь, я вам сразу позвоню.
— Ольга, прекрати истерить! — строгим тоном приказала родственница. — Рассказывай всё, как есть. Как ты не понимаешь, что я должна знать правду? Ведь речь идёт о моих внуках и дочери! У меня сердце кровью обливается при мысли, что у Людмилы какие-то проблемы. Ты и сама знаешь, Люся — не в меру гордая, в жизни никого ни о чём не попросит!
— Может, мы потом поговорим, тётя Нина? Всё-таки, если честно, разговор не телефонный.
— Потом может быть поздно! — сказала, как отрезала, женщина. — Я слушаю тебя, Оля!
— А вы меня, тётя Нина, Люсе не сдадите? — с опаской спросила Оля. — Она же разговаривать со мной потом не будет, скажет, что я предательница. Но Люда для меня не просто сестра, а ещё и подруга. Я не хочу её терять.
— Не переживай, Оля, я — могила! А, главное, пойми: я же спрашиваю не ради любопытства. Мне за моих внуков и дочку страшно. Люся — она такая эмоциональная! Боюсь, как бы из-за своего характера она дров не наломала.
— Ну, смотрите, — вздохнула Оля и попросила: Только, тётя Нина, вы тоже не переживайте, ладно? Да и ничего страшного, в принципе, не случилось.
— Говори-говори, Оленька, — подбодрила её родственница. — Раз сказала “А”, теперь нужно говорить “Б”. И не забывай: ты делаешь это ради двоюродной сестры, которой, может, в эту самую минуту нужна помощь.
— В общем, Люся с детьми сейчас в Германии, — выпалила Ольга. — Поэтому, я думаю, связь не всегда ловит, — попыталась она успокоить женщину, хоть и сама своим словам не верила.
— В Германии?.. — переспросила Нина Петровна и вдруг огорошила племянницу. — Людмилу что, Антон Пельтцер нашёл?
Скелеты в семейном шкафу Пельтцеров
— Отт-ккуда вы знаете, тётя Нина, про дядю Антона? — немного заикаясь от неожиданности, спросила Ольга.
— Антона Пельтцера в нашем райцентре каждая собака знала, — горько усмехнулась в ответ женщина.
— Я имела в виду другое, — смутилась Оля.
— Догадываюсь, — впечатление, будто бы Нина Петровна находилась в какой-то прострации.
Хотя, возможно, её замедленная речь объяснялась тем, что она вспомнила свою молодость, когда Нина — красивая, тоненькая, кареглазая шатенка с распахнутыми навстречу счастью глазами, верила, что у неё всё впереди.
И, действительно, умная яркая девушка выделялась среди своих сестёр в их дружной семье и была её надеждой. Нина и сама верила, что сможет многого добиться, мечтала переехать в Москву, чтоб поступить там в институт, а по его окончании остаться в столице и перевезти туда всю свою семью.
Возможно, у Нины всё и получилось, если бы на её пути ни встретился Антон Пельтцер. Высокий сероглазый парень с обаятельной улыбкой, балагур, душа любой компании, он с первых минут вскружил ей голову.
Ради Антона она отказалась от мысли уехать в Москву и поступила в местный пединститут. Нет, быть учителем Ниночка не собиралась. Но в годы её молодости особого выбора учёбы и не было. Парни, как правило, получали техническое образование, а девчонки, во всяком случае, у них в райцентре, поступали в педагогический. Некоторые шли в медицинский вуз.
Нина училась в областном центре, на каникулы приезжала домой, и к ним тут же приходил Антон. Правда, родителям выбор дочери не нравился. Об Антоне Пельтцере шла нехорошая молва, что он, дескать, не пропускает ни одной юбки. Но Нина погрузилась в свою любовь, как в омут, с головой и не хотела ничего слышать.
А потом она забеременела. И тогда же Антон заявил, что собирается уехать в Германию на ПМЖ. Он предложил и Нине поехать вместе с ним, но предложил как-то холодно, без того задорного огонька, который свёл её с ума, когда они только познакомились.
Антон, вообще, в последнее время вёл себя странно. Впечатление, будто Нина ему надоела. Узнав, что она ждёт ребёнка, Антон нахмурился и обронил, что это не вовремя. Раздираемая сомнениями девушка не знала, что ей делать.