— Так ведь и к Русу приходило какое-то сообщение, — с удивлением заметил Роман, жадно вглядываясь в лица мальчика и девочки. — Но он не захотел его смотреть, — и затем присвистнул: Блин, пацан — копия Русика!
— Сейчас гляну, — сказал Таиров и действительно увидел такое же фото в своей галерее. А прислала ему фотографию, судя по аватарке, Лёкина мама Нина Петровна. Просто снимок, без всякой подписи.
— Спасибо, мама! — Руслан побледнел и встал из-за стола. — Пожалуйста, мама, ты оставайся с гостями, а мне нужно срочно созвониться с Лёкой!
Потом он обратился к своему другу:
— Рома, попробуй найти моего помощника, хорошо? У мамы есть его телефон. Возможно, мне сейчас придётся вылететь из страны. Пусть Дима подготовит самолёт к вылету.
— Ты куда, сынок? — растерялась Софья Абрамовна. — Сам подумай, как ты оставишь гостей на собственной свадьбе? Это некрасиво!
— Сейчас решается моя судьба, мама, понимаешь?
— Да, — Софья Абрамовна коротко вздохнула.
Где взять мне силы разлюбить тебя?
Выжатая, как лимон, но счастливая, как наливное яблочко, я вернулась домой. Умаявшиеся дети сразу же отправились спатки. Ну ещё бы, мало того, что Милане и Мартину пришлось весь день проездить со мной и с Максимом на машине, так мы к тому же поздно вернулись. Пусть поспят мои сладкие. Даст бог, скоро мы вернёмся в Россию.
А мне было очень приятно в очередной раз узнать, что мир не без добрых людей. Сейчас я даже не представляю, что делала бы без Максима. Благодаря ему, пусть в последний день, но мы успели оформить отказ от наследства дяди Антона.
Зато фрау Кох поморочила мне голову конкретно. Уж не знаю, как Максим додумался до мысли, что бывшая любовница моего дяди хотела на мне нажиться. Наверное, Макс, будучи юристом, встречался с разными случаями мошенничества в своей практике. Мне-то самой и в голову не пришло, что фрау Кох ведёт свою игру. Я честно хотела с ней расплатиться, но пока не имела такой возможности.
Однако Макс, узнав, что фрау Кох выставила мне счёт в восемь тысяч евро, засомневался, что такая сделка между нею и дядей Антоном имела место. Он не поленился и съездил со мной в пригород Лейпцига, поговорил с соседями и выяснил любопытную вещь. Оказалось, что фрау Кох появилась в доме дяди Антона всего лишь за две недели до моего приезда. До этого дядюшка худо-бедно обходился своими силами, пока его вдруг не прихватило.
Когда мы приехали, в доме, который арендовал дядя Антон, находился владелец. Он как раз показывал недвижимость новым постояльцам. С его разрешения мы прошли в комнату дяди, и там дотошный юрист обнаружил в комоде договор между Антоном Пельтцером и фрау Кох. Видимо, женщина в спешке про него просто-напросто забыла.
Немцы (а русские немцы, давно проживающие в Германии, по своим привычкам и образу мышления мало чем отличаются от местных) снова меня поразили. Судя по договору, дядя Антон умирать не собирался, поэтому в нём было прописано полностью, что должна делать фрау Кох в качестве помощницы по хозяйству, и какая ей за это положена плата.
Но фрау Кох тоже была не лыком шита. Поэтому, как выяснилось, она потребовала у дяди предоплату. А поскольку денег у Антона Пельтцера не было, он, если верить бумагам, отдал ей фамильные бриллианты своей матери. Причём, что меня удивило, в договоре подробно были перечислены, какие именно драгоценности и по какой стоимости отойдут в фрау Кох в случае, если дядя Антон останется ей должен. Сам договор был составлен сроком на год.
Взяв в руки калькулятор, Максим огорошил меня тем, что теперь фрау Кох обязана вернуть мне драгоценности, поскольку их стоимость намного превышает отработанное ею у дяди Антона время. Непонятно, как вообще Антон Пельтцер умудрился вывезти их за границу, но факт остаётся фактом: фрау Кох к семейным ценностям не имеет никакого отношения.
Мы встретились с фрау Кох. Она сначала пыталась отрицать обвинения Максима, но потом испугалась и призналась, что действительно хотела на мне поживиться. Мало того, фрау Кох поднялась к себе в квартиру и принесла все драгоценности моей бабушки по отцовской линии. Ведь папа и дядя Антон являлись родными братьями.
Мне было неловко, что фрау Кох бесплатно работала две недели на дядю Антона и потом мне помогала с организацией похорон. Но напуганная женщина наотрез отказалась брать у меня какие-либо деньги, заявив, что я ей ничего не должна.
Из этого Максим сделал вывод, что фрау Кох опять что-то недоговаривает и, возможно, Антон Пельтцер ей что-то заплатил. В противном случае, как с улыбкой заметил юрист, бывшая любовница дяди так быстро бы от меня не отстала. Я же подумала: хорошо то, что хорошо заканчивается.
Потом Максим пригласил нас в кафе, чтоб отметить удачный исход дела. Со слов Макса, полученный опыт ему может очень пригодиться в дальнейшем. Ведь он специализируется на делах, связанных с наследством. К тому же, основную часть его клиентуры составляют русские немцы. Теперь он будет знать, что ещё можно от них ожидать. Во всяком случае, в его практике пока не было случаев, подобных тому, что выкинула фрау Кох.
Макс так радовался, что отказываться от приглашения мне было неудобно. В итоге, домой мы с детьми вернулись, едва держась на ногах от усталости и пережитых сильных эмоций.
Уже собираясь лечь спать, решила посмотреть телефон. Кто-то сегодня сначала мне долго звонил, потом забросал меня сообщениями. Но мне было неловко перед Максом и, не глядя, я включила на телефоне беззвучный режим.
Увидев имя абонента, я почувствовала, как сильно забилось у меня сердце. Руслан Таиров!
Боже, зачем Рус мне звонит, зачем меня ищет, если между нами всё кончено, и он женится на другой? Глотая слёзы, я стала читать сообщения Руслана. Это были короткие, сумбурные тексты, но у меня от них мурашки по коже побежали.
— Лёка, любимая, пожалуйста, не молчи.
— Я всё знаю! Милана и Мартин — мои дети.
— Может, Лёка, ты не поверишь, но я, когда по просьбе Романа (Ну да, того самого, который однажды сорвал у тебя урок по литературе, прочитав эротические стихи Пушкина) сдал в криобанк сперму, не думал, что могу стать отцом. Пацан сказал — пацан сделал. Как-то так.
— Просто Ромкины родители открыли первый в нашем краю криобанк, и Рома, когда я был у него в гостях, попросил меня принять участие, а то им клиентов не хватало. Я согласился. Оказалось, что это был самый лучший поступок в моей жизни!
— Я в восторге от Миланы и Мартина. Моя мама и Рома говорят, что Мартин — просто моя копия. Ну ты понимаешь, да? Копия меня маленького. Вау!
— Лёка, ты — супер! Я хочу носить тебя на руках.
— Я люблю тебя, моя маленькая куколка. Очень люблю, слышишь? Не молчи, напиши хоть пару слов.
— Всё будет хорошо, Лёка. Сейчас я еду в аэропорт, а оттуда отправлюсь в Лейпциг. Только не ругай Олю за то, что она сказала мне, где ты находишься. Вот увидишь, я стану лучшим папой для наших детей. Ты просто верь мне, любимая.
— Наверное, ты боишься, Лёка, что я — восточный деспот, который захочет отобрать у тебя Милану и Мартина? Глупенькая моя, я люблю тебя и никогда не причиню тебе боли.
— Только что мне позвонил Ромка. Оказывается, после того, как я уехал со своей свадьбы (я тебе всё потом объясню), Вика закатила скандал. Кричала, будто мы с мамой добиваемся, чтоб у неё случился выкидыш. Маме это очень не понравилось, и она предложила свозить Вику в больницу на обследование. Вика отказалась и куда-то уехала. Теперь Ромка говорит, что нужно проверить, мой ли это ребёнок вообще. Блин, даже не знаю!
— Ты прости меня, моя маленькая куколка, за ту минутную слабость. Я всегда любил только тебя одну. И я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
— Если хочешь, Лёка, мы составим брачный контракт, где будет чёрным по белому указано, что в случае развода (тьфу-тьфу!) дети останутся с тобой. Я подпишу всё, что угодно, лишь бы быть с тобой.
— Пойми одно, Лёка: я тебя люблю!
Я читала и плакала. Зазвонил телефон. Руслан! Хочу ответить, но не могу. Руки дрожат. И вдруг со стороны входной двери потянуло дымом…